Взятие Тулона в декабре 1793 г. вошло в историю как звездный час будущего полководца Наполеона Бонапарта. Слово «Тулон» стало мета-форой, означающей момент блестящего начала карьеры никому не ведо-мого молодого военачальника. О своем Тулоне вместе с героем романа «Война и мир» Андреем Болконским мечтали тысячи его сверстников. И сейчас каждый школьник знает, что роялисты подняли мятеж в Тулоне, а Наполеон штурмом взял город. Но, как это часто бывает, в действительно-сти все обстояло несколько иначе. Роялисты не поднимали мятежа, штур-ма самого города вообще не было, а на вопрос, где Наполеон, любой сол-дат тулонской армии недоуменно пожал бы плечами. Ему бы и в голову не пришло, что речь идет о капитане Буона-Парте.
Чтобы понять ситуацию, сложившуюся в 1793 г. на юге Фран-ции, необходимо отрешиться от бытующего у нас стереотипа, что современные границы этого государства существовали всегда и жили там исключительно французы, говорившие, естественно, по-французски. В действительности, когда французские короли начали собирать земли вокруг своего домена, на юге Франции говорили на провансальском гасконском и баскском языках, на западе - на бретонском (кельтском) языке, в Эльзасе и Лотарингии - на немецком, а на Корсике в ходу был диалект итальянского языка.
Фактически и окончательно под королевскую власть большинство французских провинций попало после окончания Фронды в начале царствования Людовика XIV, а другие еще позже. Так, Корсика была захвачена Францией в мае 1769 г. Именно там спустя три месяца, 15 августа 1769 г., в семье адвоката Карло Марии Буона-Парте родился сын Наполионе. Кстати, учиться французскому языку будущий император начал только в 10 лет, поступив в школу на материке.
Французские монархи жестко подавляли любые сепаратистские тенденции в провинциях. Но и с падением королевской власти в этом плане мало что изменилось. Прежде чем отрубленная голова Людовика XVI скатилась в корзину, революционеры четко сформулировали свою позицию: «Французская республика едина и неделима». Жирондисты, якобинцы, термидорианцы отправляли друг друга на гильотину, но не касались этого постулата. Революционеры оказались даже бόльшими сторонниками унитарного государства, чем Бурбоны. На момент начала Великой французской революции в 1789 г. Француз-ское королевство было разделено на провинции, многие из которых образовались 300-800 лет назад. Провинции имели свои парламенты, законы, там собирались свои налоги. Революционеры упразднили деление на провинции, а вместо каждой из них создали десятки департаментов с существенно урезанными правами. Эта мера и спасла Францию от развала.
Деятельность революционного правительства во Франции на-толкнулась на решительное сопротивление провинций. В Вандее, Бретони и других северо-западных областях мятежники выступали против «тирании Парижа» в основном под монархическими и клерикальными лозунгами. А вот на Корсике (французском Кавказе) о восстановлении монархии никто и не заикался. Все корсиканские кланы дружно потребовали «незалежности» для острова. Вытурив со своей земли республиканские власти, корсиканцы немедленно начали межклановую войну. Среди беженцев, покинувших остров в поисках спасения от террора захватившего Корсику клана Паоли, было и семейство Буона-Парте.
Летом 1793 г. мятеж подняли южные французские города Лион, Тулуза, Марсель и Тулон. Среди мятежников встречались и роялисты, но подавляющее большинство требовало создания «федерации департаментов», независимой от парижских «тиранов». Сами мятежники именовали себя федералистами. Восставших энергично поддерживали англичане.
22 августа 1793 г. республиканцы под предводительством генералов революционного времени овладели Лионом, а на следующий день Марселем. Но Тулон оказался непреступен.

В самом начале XVIII в. в Тулоне по проекту знаменитого фортификатора Вобана возвели неприступную береговую крепость. В 1707 г. в ходе «войны за испанское наследство» не менее знаменитый полководец принц Евгений Савойский безуспешно штурмовал ее. А во время войны с Англией в 70-х гг. XVIII в. укрепления Тулона были еще более усилены.
К 1793 г. сухопутная оборона Тулона состояла из крепости (цитадели) и восьми отдельных фортов, расположенных на господ-ствующих высотах. Форты не позволяли даже самым дальнобой-ным орудиям обстреливать порт и город. Форт Ла-Мальг - правый фланг обороны, прикрывал тыл всех прибрежных батарей большого рейда до самого мыса Брюн. Форты Артиг, Св. Катрин, Фарон прикрывали северо-восточную часть города. Северная часть была защищена редутами Красный и Белый, а также фортом Поммие. Форт Мальбоске с прилежащими батареями прикрывал западную часть Тулона.
Малый рейд представлял собой внутренний натуральный бас-сейн диаметром 3,7 км. В его восточной оконечности на довольно крутом склоне располагался город. Здесь бассейн сужался двумя мысами противоположных берегов, которые отделяли малый рейд от большого, сообщавшегося непосредственно с морем. На оконечностях мысов, образовывавших вход (или ворота), распола-гались форты: Ла-Грос-тур и Эгильет. Расстояние между укреплениями составляло 600 м. Эти форты запирали вход на малый рейд.
В момент начала мятежа на рейде Тулона стояла французская эскадра, состоявшая из 18 кораблей и нескольких фрегатов. Кроме того, в доках ремонтировалось еще несколько кораблей.
В командах кораблей царил разброд: бόльшая часть офицеров была настроена пророялистки. Но все решили захваченные сепаратистами пушки береговых батарей, направленные на корабли. В итоге Средиземноморский флот Франции присоединился к мятежникам.
28 августа 1793 г. 40 английских кораблей под командованием адмирала Худа вошли в захваченный федералистами Тулон. В руки англичан попала большая часть Средиземноморского флота и военные запасы громадного арсенала. Вслед за англичанами в Тулон прибыли испанские, сардинские и неаполитанские войска - всего 19,6 тыс. человек. К ним присоединились 6 тыс. тулонских федералистов. Командование над экспедиционным корпусом принял испанский адмирал Грациано. Комендантом Тулонской крепости стал английский «инженерный генерал» О’Хара.
Союзники разоружили тулонскую национальную гвардию, которая казалась им ненадежной, и распустили часть судовых команд французской эскадры. 5 тыс. матросов - бретонцев и нормандцев, причинявших им особое беспокойство, были посажены на четыре французских корабля, превращенных в транспорты, и отправлены в Рошфор и Брест.
Как видим, конфликт был не столько социальным - революционеры против роялистов, сколько национальным: северян выгнали, а южан (провансальцев) оставили.

В Париже известие о занятии Тулона англичанами произвело эффект разорвавшейся бомбы. В особом послании Конвент обратился ко всем гражданам Франции, призывая их на борьбу с тулонскими мятежниками. «Пусть наказание изменников будет примерным, - говорилось в обращении, - изменники Тулона не заслуживают чести называться французами». Конвент не стал вступать в переговоры с мятежниками. Спор о единой Франции должны были решить пушки - последний довод королей. В течение нескольких недель пали незащищенные города Тулуза, Лион и Марсель.
К концу августа к Тулону подошла республиканская армия, с «бору по сосенке» сформированная из отдельных частей разных армий и добровольцев из центральных департаментов Франции. Руководил республиканцами 42-летний генерал Карто, начавший свою службу драгуном, потом ставший жандармом, затем - художником. В бурное революционное время Карто за несколько недель сделал головокружительную карьеру и стал командующим армией. Нетрудно догадаться, что «тулонский орешек» оказался вольному художнику не по зубам.
Да что вольный художник: пожалуй, любой полководец, действуя по канонам военной науки, не смог бы решить поставленную задачу. Борьба за форты неминуемо затянулась бы на долгие месяцы. Республиканцы не имели флота, и в Тулон по морю беспрепятственно прибывали бы боеприпасы, подкрепление и провиант.
Но и без Тулона республиканцы вели войну на два фронта - с интервентами на западе и с шуанами в Вандее. Осенью 1793 г. под вопросом было само существование Французской республики. Положение с Тулоном могло спасти только чудо. И оно свер-шилось.
Карто удалось только осадить город и вести стычки на линии фортов. В ходе боев был тяжело ранен начальник осадной артиллерии республиканцев майор Доммартен. Одним из комиссаров в армии Карто служил корсиканец Саличетти, близкий к клану Буона-Парте. Кроме того, по сведениям историка Флишмана, Жозеф Буона-Парте и Саличетти были связаны через масонские ложи. Саличетти способствовал назначению 24-летнего капитана Наполионе Буона-Парте на должность начальника осадной артиллерии.
То, что Тулон практически неприступен с суши, Наполионе понял сразу, и одновременно увидел слабое место в позиции противника - форт Эгильет, который контролировал выход с малого рейда Тулона в большой. Позднейшие историки назовут Эгильет «ключем к Тулону». Это вовсе не так: пушки Эгильета могли блокировать Тулон с моря, но они не доставали ни до города, ни, тем более, до цепи окружавших его фортов. Да и блокада с моря не могла быть плотной: суда могли прорываться ночью, а при хорошем ветре и днем. Другой вопрос, что при этом они бы несли тяжелые потери. И, если бы город защищали, к примеру, русские или японцы, то взятие Эгильета оказалось бы просто тактическим успехом, и оборона продолжалась бы не-предсказуемое время (вспомним блокированный с моря Севастополь в 1854-1855 гг. или Порт-Артур в 1904 г.)
Но Наполионе имел гениальную способность мгновенно оценивать весь массив информации и принимать единственно верное решение. Тут были учтены не только география и баллистика пушек, но и психология врага: ради французского города англичане никогда не пожертвуют кораблями. Английский флот начнет уходить, точнее, бежать, чтобы не быть запертым в Тулонской бухте. Естественно, у кого-то из федералистов сдадут нервы, они кинутся на корабли, поток бегущих примет лавинообразный характер и организованное сопротивление прекратится.
На военном совете Буона-Парте, ткнув пальцем на карте в форт Эгильет, воскликнул: «Вот где Тулон!». «А малый, кажется, не силен в географии», - последовала реплика Карто. Затем генерал посоветовал Буона-Парте отправиться в Марсель, где имелась огромная древняя кулеврина (длинноствольное артиллерийское орудие), то ли XVI, то ли XV в. Позже Наполеон напишет: «Штаб армии решил, что сдача Тулона зависит только от этой пушки, что она обладает чудесными свойствами и стреляет по меньшей мере на два лье (авт. - 8 км). Начальник артиллерии убедился, что эта пушка, к тому же чрезвычайно тяжелая, вся перержавела и не может нести службу. Однако пришлось затратить немало сил и средств, извлекая и устанавливая эту рухлядь, из которой сделали лишь несколько выстрелов».
Капитан нажаловался комиссару Конвента Огюстену Гаспара-рену, который до революции служил капитаном королевской ар-мии. Гаспарен во всем согласился с Буона-Парте и послал курьера в Париж, добиваясь смещения Карто.
Через несколько дней Гаспарен скончался, но его записка про-извела в Конвенте нужное действие. Карто был снят с должности, и вместо него в Тулон направили «генерала революционного времени» Доппе. До революции сей стратег был медиком, а на досуге писал любовные романы. В операциях под Тулоном его литературные навыки помочь не могли, и через 10 дней он был отрешен от должности. Командующим назначили генерала Дюго-мье.
25 ноября 1793 г. был созван военный совет, где, кроме воен-ных, участвовали комиссары Саличетти, Рикор, Фрерон и Огюстен Робеспьер (младший брат Максимилиана Робеспьера). Комиссары Конвента решительно поддержали план Буона-Парте. Дюгомье присоединился к ним, ибо спорить с братом абсолютного диктатора Франции явно не стоило. Буона-Парте предложил блокировать Ту-лон с моря. По его словам для этого достаточно было выставить две батареи: одну батарею из тридцати 36- и 24-фунтовых пушек, четырех 16-фунтовых орудий, стреляющих калеными ядрами, и десяти мортир системы Гомер на оконечности мыса Эгильетт, а другую, такой же силы, на мысе Балагье. Обе эти батареи будут отстоять от большой башни не далее как на 700 туазов и смогут обстреливать бомбами, гранатами и ядрами всю площадь большого и малого рейдов.
Необходимо заметить, что к этому времени армия осаждающих возросла до 30 тыс. человек. Тем не менее, республиканские власти в Марселе узнали, что по-настоящему осада даже не начиналась, так как против фортов и сооружений долговременной фортификации не были еще заложены траншеи. Поэтому в Конвент из Марселя полетело письмо с предложением снять осаду Тулона, очистить Прованс и отступить за реку Дюранс.
На снятие осады надеялся и главнокомандующий войсками интервентов генерал О’Хара. Для перехода в контратаку он ожидал прибытия в Тулон эскадры с подкреплением из 12 тыс. пехотинцев и 2 тыс. кавалеристов. О’Хара рассчитывал снять осаду и захватить тяжелую артиллерию республиканцев. Одновременно с запада должна была нанести удар армия пьемонтского короля Виктора-Амедея III. Так что план капитана Буона-Парте был спасительной соломинкой для командования осаждающих.

По приказу Буона-Парте против форта Эгильет было по-строено шесть пушечных и мортирных батарей, причем передовые батареи и укрепления противника разделяло всего 400 м.
В целях маскировки отвлекающий удар наносился по форту Мальбоске, то есть с диаметрально противоположной стороны. Там была сооружена батарея «Конвент», где установили восемь 24-фунтовых пушек и четыре 3-пудовые мортиры. 29 ноября ее посетили комиссары Конвента и приказали открыть огонь по неприятелю. Отвлекающий маневр достиг цели.
На рассвете следующего дня 7 тыс. неаполитанцев и англичан во главе с самим О’Хара атаковали «Конвент». Часть республиканцев была перебита, а остальные бежали. Интервенты заклепали тяжелые осадные орудия.
Капитан Буона-Парте повел отряд гренадеров в контратаку. Англичане и неаполитанцы бежали, а О’Хара был ранен и взят в плен самим Наполионе.
Позже, описывая эти события в своих мемуарах, Наполеон слукавил: «Генералу Мюре довольно некстати пришло желание, воспользовавшись порывом войск, взять штурмом форт Мальбоске, что оказалось невыполнимым». Но ведь Буона-Парте сам был в первых рядах атакующих республиканцев. Причем здесь Мюре? Просто орудия форта Мальбоске расстреляли республиканцев картечью, и поэтому императору, составлявшему мемуары, было обидно за эту маленькую тактическую неудачу.
15 и 16 декабря тридцать 24-фунтовых пушек и 15 тяжелых мортир непрерывно бомбардировали форт Мюрграв, прозванного англичанами «Малым Гибралтаром». Все орудия форта были приведены к молчанию. В ночь с 16 на 17 декабря 2,5 тыс. отборных егерей и гренадеров пошли на штурм. Две первых атаки республиканцев были отбиты, и тогда сам Буона-Парте повел в атаку резервную колонну. В три часа утра наступающие ворвались в форт. Первым прошел через амбразуру капитан Мюирон, впоследствии одна из звезд «когорты Бонапарта». К пяти часам утра весь Мюрграв оказался в руках республиканцев.
Английское командование быстро оценило ситуацию: францу-зам требовалось немногим более суток, чтобы привести форт в бое-способное состояние и подвезти новые орудия, а далее английский флот запирался на внутреннем рейде Тулона. Сразу же 17 декабря началась посадка войск интервентов и мятежников на корабли. На следующее утро англичане покинули Тулон. Республиканцам не хватило каких-то 4-х часов, чтобы привести в боеготовность батареи «Малого Гибралтара». Но один английский фрегат все же был сожжен калеными ядрами.
Уходя, англичане подожгли в Тулоне арсенал, портовые и военные склады и 12 французских кораблей. Останки этих затонувших кораблей потом 8 лет разбирали французские и неаполитанские водолазы.
Расчет Бонапарта полностью оправдался: интервенты не захотели жертвовать флотом и людьми, а боевой дух мятежников после бегства англичан был сломлен. Уже вечером 18 декабря республиканцы, практически не встречая сопротивления, вошли в озаренный пожарами Тулон.
22 декабря 1793 г. Робеспьер-младший и Саличетти своей властью комиссаров присвоили Бонапарту воинское звание бригадного генерала. Отправляя представление на утверждение в Комитет общественного спасения, генерал Дюгомье написал: «Наградите и выдвиньте этого молодого человека, потому что, если по отношению к нему будут неблагодарны, он выдвинется сам собой».
25 декабря в Париже по случаю взятия Тулона был устроен национальный праздник. Естественно, что производство капитана Бонапарта в генералы было утверждено правительством. В истории Европы начиналась новая глава.

Наша справка
Артиллерия в ходе сражения при Тулоне
Важную роль в осаде Тулона сыграли французские мортиры, находившиеся на вооружении как республиканцев, так и сепаратистов. Современному читателю они, на первый взгляд, могут показаться совершенно одинаковыми - дескать, какие-то ступки.
На самом же деле, чтобы достичь наибольшей эффективности при меньшем весе, французские инженеры создали несколько типов пороховых камор. Например, цилиндрическая камора 12-дюймовой мортиры системы Жана Батиста де Грибоваля. Или же коническая камора 12-дюймовой мортиры Гомера (изготавливались с 1785 г.). Благодаря большой каморе конической формы понижалась плотность заряжания и существенно возрастала живучесть артиллерийского орудия.
Ну а 12-дюймовая мортира системы де Вольера, по всей видимости, вообще была первой в истории реализацией газодинамической схемы вос-пламенения. Здесь пороховая камора представляла собой «грушу», узкой частью (соплом) соединенную с каналом (котлом мортиры). Подобная схема давала выигрыш в кинетической энергии снаряда за счет динамического удара газов.

Александр ШИРОКОРАД
Иллюстрации из архива автора

В ходе войны за испанское наследство 1701–1714 годов к концу в 1706 года войска Священной Римской империи и её английских и голландских союзников полностью овладели Фландрией. Но затем ситуация для союзников на этом направлении превратилась в стратегический тупик – французский маршал Вандом со 100 тысячами солдат преграждал Мальборо путь на Париж. В связи с этим возникла идея вторжения во Францию с юга, для чего необходимо было уничтожить французский Флот Леванта, базировавшийся на Тулон. Если бы это удалось, появилась бы возможность высадить союзные войска в Провансе, отрезать французские войска в Северной Италии от метрополии и развить наступление вглубь королевства Людовика XIV.

Взятие Тулона как выход из стратегического тупика

Ещё летом 1706 года Евгений Савойский деблокировал Турин, и французы вынуждены были отступить из Пьемонта и Савойи. В Испании войска коалиции планировали провести широкомасштабное наступление, которое бы сковало испано-французские войска на Иберийском полуострове и, в случае успешного развития дел в Провансе, препятствовало бы переброске подкреплений к Тулону. Если же после высадки австрияков в Тулоне или Ницце французы вывели бы войска из Испании, союзники вполне могли бы взять Мадрид.

Вообще, план этот следовало бы признать достаточно авантюрным, поскольку вести крупномасштабные активные боевые действия на двух фронтах одновременно, скоординировав их чётким временным графиком, в ту эпоху не представлялось возможным. Однако захват Тулона действительно был бы серьёзным ударом по Франции, а высадка большой армии в Провансе могла бы и вовсе вывести её из войны.

Фортификационные сооружения крепости Тулон, макет

Будучи в Лиссабоне, адмирал Клаудисли Шовель получил следующие инструкции от английской королевы Анны: снарядить 40 линейных кораблей и достаточное для перевозки армии (15 тысяч штыков) количество транспортов, а также договориться с принцем Евгением Савойским, который назначался главнокомандующим операцией, о её сроках. Однако с самого начала планы начали трещать по швам. Первыми со своими корректировками влезли австрийцы – они считали необходимым до начала операции захватить Неаполь и для этого часть сил отвлекали в Южную Италию.

Королева Анна попыталась договориться с императором Иосифом. Британцы взяли на себя снабжение экспедиционных сил порохом, выделили 100 тысяч фунтов на вербовку войск в Пьемонте и Савойе, но – безрезультатно. Иосиф отписал, что, по его мнению, захват Неаполя гораздо важнее высадки во Франции, поэтому первоочерёдной целью австрийские войска видят именно Южную Италию. Впрочем – успокаивал Иосиф королеву – в Неаполе сильны его приверженцы и занятие этого порта не займёт много времени.

К маю 1707 года у испанского побережья под командованием Шовеля собрались довольно большие силы: 31 британский и 15 голландских линкоров, а кроме того – 20 фрегатов и около 200 транспортов. Однако отряды были раскиданы по разным местам. 22 британских корабля под командованием вице-адмирала Джорджа Бинга и контр-адмирала Джона Норриса с начала апреля крейсировали у Аликанте, тогда как остальные корабли и суда находились в портах Каталонии.

Адмирал Клаудисли Шовель

Дело в том, что английские войска графа Голуэя накануне потерпели поражение у Альмансе от испано-французских войск графа Бервика (побочного сына герцога Мальборо, поддержавшего Якова II и оказавшегося по другую сторону баррикад), поэтому Роял Неви была поставлена задача срочно доставить туда подкрепления.

В конце апреля отряд Норриса получил задачу выдвинуться к Генуе, а самого контр-адмирала Шовель назначил своим представителем при штабе Евгения Савойского, отрекомендовав его как «человека большой преданности и громадного опыта, которому вы всецело можете доверять» .

Шовель действительно доверял Норрису – они были знакомы очень давно, с боя против французского флота в бухте Бентри у побережья Ирландии в 1689 году, где Норрис проходил службу гардемарином на корабле Шовеля. Контр-адмирал Джон Норрис имел на флоте шутливое прозвище «Джек - плохая погода» (Foul Weather Jack ), поскольку довольно часто попадал в шторма, но моряком он был грамотным и бесстрашным.

По суше или по морю: басня про лебедя, щуку и рака в исполнении Евгения Савойского

5 мая 1707 года адмирал Норрис прибыл в Турин, но принца Евгения там не оказалось, Савойский находился со своим штабом в Милане. Через несколько дней принц прибыл. Состоялся импровизированный военный совет, на котором присутствовали сам Савойский, британский посланник Джон Четвинд и контр-адмирал Джон Норрис.

Основной проблемой австрийский полководец назвал сильную нехватку пороха и ядер и попросил Роял Неви снабдить его всем необходимым. Норрис возражал. Он говорил, что королева готова оплатить боеприпасы, но снимать их с кораблей было бы неразумно – ведь французы вполне могут вывести на бой Флот Леванта, и тогда эти боеприпасы пригодились бы самому Шовелю. Стороны препирались до вечера, но так и не пришли к общему мнению. Норрис пообещал, что отпишет об этом графу Сандерленду, секретарю государственного совета, а Четвинд пытался убедить Евгения закупить всё необходимое в Ливорно и Генуе.

Принц Евгений Савойский

10 мая Шовель вышел из Лиссабона и отправился к побережью Италии. На траверзе Аликанте к нему присоединился Бинг. Здесь командующий получил от Норриса известие о проблемах с боеприпасами у австрияков. Шовель немедленно приказал двум кораблям взять курс на Гибралтар и загрузить к себе в трюмы 1000 бочек пороха и 12 тысяч ядер.

По расчётам командующего, к концу мая английские корабли должны были подойти к устью Вара на границе между Италией и Францией. Мальборо, получивший известия от Шовеля, Норриса и Четвинда, разрешил закупать необходимое для эскадры на свои деньги, пообещав после похода компенсировать расходы из государственных средств.

Английская эскадра крейсировала между Ниццей и Антибой, когда около Генуи дозорные заметили маленький французский отряд из 6 кораблей. Норрис и Бинг забили тревогу: если французов не перехватить, высадка, вполне возможно, будет под угрозой, ведь о приготовлениях к операции знает всё побережье Северной Италии. Был выделен небольшой отряд для перехвата французов, однако те смогли оторваться и спокойно вошли в Тулон в конце мая.

Высадка под Тулоном задерживалась. В начале июня эрцгерцог Карл обратился с письмом к принцу Евгению и императору с просьбой послать часть войск из Италии в Испанию. Норрис как представитель Роял Неви при штабе Савойского сразу же отписал об этой просьбе Мальборо, который выступил с резкой отповедью в адрес союзников. Мальборо сообщил эрцгерцогу Карлу, что участие флотов в каких-либо операциях помимо высадки в Провансе в этом году не планируется и что Голландия и Англия совершенно не одобряют ослабление войск, предназначенных для высадки.

Эрцгерцог не успокоился и отправил письмо королеве Анне, где просил, чтобы Шовель доставил столь необходимые войска из Италии в Испанию, «пока в Каталонии ещё относительно спокойно» . Королева приказал Шовелю выполнить просьбу Карла, и тот был вынужден подчиниться. 20 мая вице-адмирал встретился с эрцгерцогом в Барселоне, где имел с ним долгую беседу относительно планов высадки. Ему удалось убедить Карла, что нападение на Тулон сильно поможет и делам союзников в Испании, поэтому надо выделить для этой экспедиции все возможные силы.

2 июня 1707 года Роял Неви крейсировал в 60 милях от Ниццы. Под командованием Шовеля было 43 корабля и 57 транспортов. Норрис сообщал командующему, что войска австрияков будут готовы к погрузке через неделю. В Ливорно и Геную были посланы корабли для пополнения припасов и провианта.

И как раз в это время Савойский опять изменил свои планы. Теперь он собирался выдвинуться к Тулону по суше, захватив по пути города Монако, Виллефранш и Антибу. Шовель же настаивал на морской высадке около Тулона, что позволило бы избежать затяжных боёв за второсортные крепости.

14 июля на военном совете было решено выдвигаться к Тулону, и Шовель послал к Йерским островам 12 фрегатов. Принц Евгений клялся и божился, что его войска подойдут к крепости через шесть дней и ударят по главной военно-морской базе Флота Леванта с суши. Однако этого не произошло. Савойский вышел из Турина с 35 тысячами штыков и только через 17 дней добрался до Суз (город в Пьемонте, недалеко от Швейцарии). Из 35 000 человек 8000 были предоставлены Савойскому Иосифом для взятия Неаполя, однако и оставшихся войск с избытком хватило бы для высадки. Но принц окончательно решил прорваться в Прованс по суше.

Когда в товарищах согласья нет, или кто в лес, кто по дрова

8 июня Евгений Савойский прибыл на флагманский «Ассошейтн». Он сообщил английскому адмиралу, что французы хорошо укрепились в Варе. По данным разведки, там было сосредоточено не меньше 800 кавалеристов и 6 батальонов солдат. 1 июля 4 английских и 1 голландский корабль произвели бомбардировку Вара, в то время как 600 моряков под командованием Джона Норриса высадились в гавани. Атака ничем существенным не закончилась: корабли сделали по 25 выстрелов и отошли, а моряки погрузились в шлюпки и отправились обратно. Савойцы и имперцы не поддержали англичан в прямой атаке, однако сделали обходной манёвр. Французы, которым Савойский угрожал обходом с тыла, отошли к Тулону.

Шовель и Норрис настаивали на скором движении к Тулону, тогда как принц опять мечтал о захвате Монако и Антиб. Евгений в очередной раз отказался от морского пути, сказав, что подойдёт к Тулону с суши.

4 июля начался марш армии союзников к Тулону. Солнце светило немилосердно, дорога оказалась очень трудной, особенно между Фрежюсом и Каннами. Десятки солдат умерли от солнечных ударов. Лишь 15-го союзные войска достигли Ла-Валетты, крепостицы в двух милях от Тулона. На очередном военном совете Савойский высказался в том духе, что затея с осадой Тулона – глупая и ненужная. Норрис и Шовель застыли в недоумении. Все вопросы разрешил Четвинд, который понимал подоплёку этих вызывающих слов – австрияки требовали очередных субсидий.

Пушка с флагмана Шовеля «Ассошейтн»

Меж тем французы, узнав о поражении под Варом, срочно принимали меры к защите Тулона. Был открыт городской арсенал, в котором оружие получали все добровольцы. Также власти организовали сбор денег для рабочих, чтобы срочно привести в порядок укрепления. К городу были посланы 28 батальонов под командованием маршала Тессье, который по пути соединился с войсками, отступающими из Вара.

К началу осады гарнизон Тулона насчитывал 20 тысяч штыков при 350 орудиях. В гавани Тулона стояли 46 французских кораблей с вооружением от 50 до 104 орудий на каждом. Среди них находились 100-пушечный «Террибль», 104-пушечные «Солейл Руаяль» и «Фудроян», а также корабли I–II рангов «Эдатан», «Адмирабль», «Триомфан», «Оргильё» и другие. Однако большая часть французских кораблей была разоружена, так как средств на подготовку флота к выходу в море не было совсем.

Людовик XIV, боясь, что англичане могут ворваться в гавань Тулона и захватить корабли, приказал притопить их до верхней палубы. Это притопление планировалось на короткий промежуток времени в расчёте на то, что корабли впоследствии можно было бы спасти.

Два 90-пушечника – «Тоннан» и «Сент-Филлип» – французы превратили в плавучие батареи. Их дополнительно обшили лесом, натянули сетки, защищавшие корабли от бомб, надстроили отцепляемые були (подзатопленные лодки и мелкие суда, привязанные к корабля вдоль бортов), которые должны были защитить их от брандеров.

17 июля ещё раз собрался союзный военный совет, где адмирал Шовель призвал к немедленному штурму Тулона. Савойский, напротив, настаивал на правильной осаде. Напрасно английский адмирал указывал, что момент сейчас исключительно выгодный, ведь французы ещё не успели закончить работ на укреплениях. Принц Евгений упорно стоял на своём. Судя по всему, он опасался быть отрезанным французами, которые, по слухам, спешно формировали новую армию в Тулузе.

В этот же день английский адмирал сгрузил британские войска и приступил к постройке батарей в районе мыса Эгуйит. Поскольку количество морских пехотинцев на эскадре было чрезвычайно мало, Шовель из экипажей организовал 6 батальонов матросов, которые обслуживали пушки на суше. Умело установленные орудия англичан произвели большие опустошения в Тулоне: было убито более 800 французских солдат, разрушено 160 зданий, 6 складов.

Австрияки и савояры в это время неторопливо подводили свои траншеи к бастионам города. 23 июля ими была предпринята попытка атаки форта Сент-Катерин, но силы, выделенные на это, были просто смешными – 55 гренадёров. Естественно, что атака захлебнулась. К 29 июля принц Евгений совсем пал духом – он считал, что осада не удалась, и войска надо отводить обратно в Турин. К тому же маршал Тессье смог привести к французам подкрепление в 10 тысяч человек, поэтому гарнизон города теперь составлял 30 тысяч штыков, тогда как армия Савойского сократилась из-за болезней до 20 тысяч.

Карта осады Тулона, 1707 год

4 августа французы сделали вылазку довольно крупными силами (12 тысяч солдат), напали на траншеи союзников около Круа-Фарон и Ля-Мальг, выбили их из бастиона Сент-Катерин, но были отбиты на всех других направлениях. Однако это событие оказалось последней каплей: принц Евгений сказал, что отводит войска к Савойе.

Ограниченный успех

Шовель не хотел сдаваться – он решил напоследок обстрелять Тулон, уничтожить там французские корабли, разрушить арсенал и верфи. Утром 5 августа Шовель, Бинг и Дилкс повели свои корабли в гавань Тулона. Бинг имел задачу нейтрализовать форт Сен-Луи (расположенный на том же мысу, где и Гранд-Тампль, только со стороны моря). Головной «Сен-Джордж» начал перестрелку с французами, его поддержали «Свитшур» и бомбардирское судно «Дурслей», однако ветер скоро засвежел, что не позволило англичанам вести прицельный огонь. В результате Бинг с потерями отступил.

Дилкс и его эскадра атаковали 9-пушечную батарею между Гранд-Тампль и фортом Сент-Луи. После обстрела батареи французы покинули её, и 7 августа там высадились англичане, которые перевезли на берег 22 орудия. Теперь огонь по внутренней гавани Тулона мог вестись беспрепятственно. В результате бомбардировки с моря англичанам удалось сжечь 2 французских корабля - 54-пушечный «Саж» и 52-пушечный «Фортюн». Так же англичане сумели нанести повреждения притопленному 58-пушечному «Дьяман» и двум французским фрегатам.

9 августа Роял Неви покинул окрестности Тулона. 12 августа отошла к Ницце и австрийская армия. Союзники так и не смогли взять город и порт, однако благодаря их действиям французы потеряли весь Флот Леванта. Дело в том, что корабли провели в затопленном состоянии около месяца (с 17 июля по 9 августа), и по дереву пошла червоточина и гниль. Затопленные корабли срочно требовали тимберовки. Далее предоставим слово французскому историку Фернану Броделю:

«Сразу же после отступления противника один за другим корабли стали поднимать на поверхность. В своих письмах маркиз де Ланжерон отмечал каждую из этих судоподъемных операций как новую победу, а заодно, конечно, и новое оправдание для себя лично.

30 августа он пишет Поншартрену: «Нынче утром начал откачку воды из «Фудрояна» - одного из тех кораблей, которые в письме из Марселя вам расписали в самых мрачных красках; еще до полудня корабль уже был на плаву…»

6 сентября: бесчестные люди «уверяли, будто он [то есть сам Ланжерон] пустил ко дну тяжелые боевые корабли короля». Это ложь, «он затопил их водой лишь до первой пушечной палубы. А если бы и пришлось пустить ко дну какой-либо тяжелый корабль, его за четыре дня подняли бы обратно».

15 сентября: «…из кораблей «Фудроян», «Солейл Руаяль», «Триомфан» и «Адмирабль» вода откачана полностью, не осталось ни капли…» Скоро будут подняты на поверхность также и «Террибль» и «Энтрепид»… Что касается героев осады – «Сент-Филиппа» и «Тоннана», – то первый из них вообще не затапливался, а второй поднят; «другое дело, что среди всех королевских кораблей нет двух других настолько прогнивших; они прогнили столь сильно, что я не поручился бы за них в летнюю кампанию». Наконец, 9 октября - победа, «работы закончены». <…>

После осады финансовые трудности в Тулоне сделались очевидны: в нем стали тормозиться всякие работы. Корабли, которые до тех пор поддерживались на плаву благодаря утомительному труду каторжников, приставленных к ручным помпам, теперь легли на илистое дно рейда. Это означало для них прямой путь на кладбище, на слом - они годились уже только на дрова».

Британский флот при осаде Тулона

Шовель отошёл к Лиссабону. В Средиземном море он оставил 13 кораблей под командованием Дилкса, а сам поспешил в Англию. 23 октября недалеко от островов Силли Джордж Бинг на «Роял Энн» видел сигналы бедствия, но поскольку море было очень бурным, Бинг не смог подойти на помощь.

Утром стало понятно, что флагманский «Ассошейтн» разбился о камни Силли. Погибло примерно 800 человек, в том числе и сам адмирал. По другой версии – выживший в кораблекрушении Шовель был зарезан одним из жителей острова, который увидел на нём перстни с бриллиантами. Тело Клаудисли Шовеля было обнаружено рыбаками, погружено на борт «Арундела» и оттранспортировано в Лондон с приспущенными флагами. Адмирал был с почестями похоронен в Вестминстерском аббатстве.

В 2012 году прошла череда памятных дат, посвященных Грозе двенадцатого года, 200-летию Отечественной войны, войны России с наполеоновской Францией. Начнем с жизненного пути инициатора этих событий, человека, которого одни называли Робеспьером на коне и Корсиканским чудовищем , а другие обожествляли, как Императора свободы, Императора революции... 52 года жизни, из них 6 в заключении на острове святой Елены...

Восемь эпизодов жизни Наполеона, изображенных историческим художником
Шарль Огюст фон ШТЕЙБЕН

Эта картина была написана в годы реставрации, когда упоминание о герое моего поста не приветствовалось, поэтому всякая символика, связанная с ним, сразу же привлекала внимание публики. И эта знаменитая треуголка, которую невозможно было не узнать, являла собой представление о наполеоновской карьере, начиная с первых шагов генерала Бонапарта до смерти низложенного императора на острове Святой Елены...

Родился будущий император 15 августа в глухой провинции, городке Аяччо на Корсике в семье небогатых дворян Карло-Марии ди Буонапарте и Летиции Рамолино в тот самый 1769 год, когда Корсика вошла в состав Французского королевства.

Карло-Мария Буонапарте. Анн-Луи ЖИРОДЕ-ТРИЗОН

Летиция Рамолино. Роберт ЛЕФЕВР

Дом в Аяччо, где жил будущий император

Карло-Мария Буонапарте
Неизвестный французский художник

Отец Бонапарта был адвокатом и уважаемым человеком, дворянином, но из тех, которые по мнению историка Десмонда Сьюарда...называясь аристократией на Корсике, были малограмотными мелкими землевладельцами. В сущности, это те же крестьяне, но только с фамильным гербом. Он очень гордился своим прозвищем - Карло Великолепный - Великолепный, за блестящие манеры и умение пустить пыль в глаза. Папа Карло участвовал в борьбе за независимость Корсики, но затем перешёл на сторону Франции, что позволило ему стать достаточно влиятельной фигурой и иметь возможность отправить своих детей на учёбу во Францию. Скончался от рака в 1785 г. Умирая, он сказал старшему сыну Жозефу:
- Ты старший в семье, но помни, что глава семьи - Наполеон...

Мария Летиция Рамолино. Шарль Гийом Александр БУРЖУА

Мария Летиция Рамолино. Неизвестный художник

У колыбели будущего императора Франции
Иллюстрация к книге Уильяма Миллигана Слоана - Жизнь Наполеона Бонапарта, 1896
Жан Мишель Андре КОНСТАН

Совсем другой была матушка Летиция, женщина с головой мужчины и истинная глава семьи (это притом, что она практически постоянно была в положении). Требовательная, строгая, трудолюбивая женщина, превыше всего ставила честь, и воспитывая детей, приучала их к самостоятельности. Любовь к труду и к строгому порядку в делах Наполеон унаследовал именно от матери. Бони был вторым сыном в многодетной семье, насчитывавшей ещё четверых мальчиков (Жозефа, Люсьена, Луи и Жерома) и трех девочек (Элизу, Полину и Каролину). Пятеро детей умерли во младенчестве. Всех своих братьев и сестёр в дальнейшем Наполеон не оставил, они получили высокие посты, должности и прославились благодаря его поддержке. Многие же из них, исключая сестёр Паолину и рано умершую Элизу, в сущности, его фактически оставили в конце жизни, когда бывший император попал в трудные условия. Гораздо более преданной Наполеону оказалась его приёмная дочь, дочь его жены Жозефины.

Детский портрет Наполеона
Неизвестный художник

Наполеон Бонапарт в детстве, спорит с товарищами перед домом в Аяччо (Корсика)

Наполеон рос ребенком резвым, но угрюмым и раздражительным c нетерпеливым характером. В уличных драках он был всегда одним из самых отъявленных драчунов, никогда никому спуску не давал. Ничто мне не импонировало, я был склонен к ссорам и дракам, я никого не боялся. Одного я бил, другого царапал, и все меня боялись. Больше всего приходилось от меня терпеть моему брату Жозефу. Я его бил и кусал. И его же за это бранили, так как бывало еще до того, как он придет в себя от страха, я уже нажалуюсь матери. Мое коварство приносило мне пользу, так как иначе мама Летиция наказала бы меня за мою драчливость, она никогда не потерпела бы моих нападений! Мать любила его, мальчик тоже обожал мать и до конца своих дней вспоминая её в своём заточении, часто говорил:
- Ах, мама Летиция, мама Летиция, вот она была права в этом..., права в этом...

Отъезд Наполеона с Корсики на континент
Жак Мари Гастон Онфре де БРЕВИЛЬ

Весной 1779 года, когда Наполеону ещё не исполнилось и десяти лет, его отправили во Францию, где он недолго поучился в коллеже г. Отена, а затем его определили на казенную стипендию в военную школу в Бриенне - крошечном городке недалеко от Парижа. Это было престижное учебное заведение, в котором обучались французские дворяне. Но и здесь Наполеон оставался нелюдимым, замкнутым, вспыльчивым мальчиком, практически ни с кем не дружил и не старался общаться.

Николя-Туссен ШАРЛЕ

Наполеон в кадетской школе в Бриенн-ле-Шато

Более того, он сам стал предметом насмешек товарищей за плохое знание французского языка и корсиканский диалект (смесь чизмонтанского и ольтремонтанского). Кадеты называли его соломинкой в носу , потому что именно так переводится "la paille au nez", кличка, которой наградили его ребята: Napoléon = Lopaloné. Когда товарищи по школе пробовали обижать, дразнить Наполеона, то несмотря на свой малый рост и малый возраст, он, как злой волчонок, смог в нескольких драках во дворе Бриеннской военной школы показать класс и дать отпор обидчикам, так что с ним старались более не связываться.

Курсанты военного училища играют в снежки. Наполеон в центре со скрещенными на груди руками

Ещё в раннем возрасте Бонапарт прочёл библиотеку отца, познакомился с работами Плутарха, Цицерона, Вольтера, Руссо, Гёте. Эти авторы сопровождали его почти всю жизнь. Поэтому и в школе учился он прекрасно, отлично изучил историю Греции и Рима, преуспел в математике, оставаясь всегда в этом предмете первым, географии и другим дисциплинам. Трудно ему всегда давались только языки - латынь, немецкий.

Атака форта в школе в Бриенне

Плохо, ежели молодые люди постигают военное искусство по книгам: это - верное средство воспитать плохих генералов

Наполеон навещает свою сестру Элизу, воспитывавшуюся в аристократическом пансионе в Сен-Сире, 1784 г.
Жак Мари Гастон Онфре де БРЕВИЛЬ

Юноша пробыл в Бриенне пять лет. Если вы или мои крестные не способны обеспечить мне достаточно средств для поддержания мною в колледже достойного существования, то в таком случае, обратитесь с письменной просьбой забрать меня домой. Я устал представать нищим в глазах других и терпеть бесконечные насмешки высокомерных юнцов, чье превосходство надо мной заключается единственно в их богатом происхождении. Так писал родителям Наполеон за год до окончания школы. Он устал от унижений, но всё же 30 октября 1784 года был похвально аттестован и сразу же принят (опять на королевскую стипендию) в Парижскую военную школу, которая готовила кадры для армии.

Наполеон кадет Военной школы в Париже, 1784 г.
Жан Мишель Андре КОНСТАН

Наполеон Бонапарт за учёбой.
Жак Мари Гастон Онфре де БРЕВИЛЬ

Здесь были собраны превосходные преподаватели, в т. ч. знаменитые математик Гаспар Монж и физик, математик и астроном Пьер-Симон Лаплас. Наполеон с жадностью слушал лекции и читал. Ему было чему и у кого поучиться.

Пьер-Симон Лаплас. Неизвестный художник

Гаспар Монж. Неизвестный художник

Но вскоре его постигло несчастье: скончался отец Карло Бонапарте и семья осталась практически без средств к существованию. На старшего брата Жозефа надежды не было, тот был неспособен и ленив, и 16-летний юнкер взял на себя заботу о матери, братьях и сёстрах. После годичного пребывания в Парижской военной школе, которую Наполеону пришлось закончить экстерном, он вышел в армию в чине подпоручика и отправился на службу в полк в провинциальный гарнизон, расквартированный в городе Валансе.

Наполеон в возрасте 16 лет
Рисунок чёрным мелом неизвестного автора
Так выглядел Наполеон по окончании Парижской военной школы

Юный лейтенант в обществе жителей Валансы
Иллюстрация к книге Уильяма Миллигана Слоана Жизнь Наполеона Бонапарта, 1896
Жан Мишель Андре КОНСТАН

Гарнизонная жизнь была скучна, тосклива и однообразна. Плюс полунищенское существование (большую часть жалования Наполеон отправлял матери), ел два раза в день, преимущественно хлеб и молоко, на большее не было средств. Старался скрывать свое тяжкое положение, но изношенная одежда, перекроенная, перелицованная, не годящая уже для выхода в свет его выдавала. И, тем не менее, именно здесь у него случилась первая любовь.

Наполеон и мадемуазель дю Коломбье

Лейтенант Бонапарт и мадемуазель Каролина дю Коломбье в Валансе
Неизвестный художник

Это была девушка из хорошей семьи Каролина дю Коломбье. В дом её матери приглашали молодежь. И Наполеон Бонапарт, при всем своём таком зыбком материальном положении, сумел обратить на себя внимание девушки, может быть какой-то внешней мрачностью, романтизмом, которые напоминали модных тогда героев Чайльд-Гарольда, Вертера... Об этом трогательном чувстве спустя почти тридцать лет Наполеон вспоминал на острове Святой Елены: Мы назначали друг другу маленькие свидания. Особенно мне памятно одно, летом, на рассвете. И кто может поверить, что все наше счастье состояло в том, что мы вместе ели черешни .

Наполеон во время своего пребывания в Валансе, где начал свою карьеру, в чине лейтенанта
Иллюстрация к книге Уильяма Миллигана Слоана Жизнь Наполеона Бонапарта, 1896

Всегда одинокий среди людей, я возвращаюсь к своим мечтам лишь наедине с самим собою

С 1786 по 1788 гг. он брал долговременные отпуска и уезжал в Аяччо для улаживания материальных проблем и дел, связанных с запутанным завещанием отца. Но мечтал о карьере военного, непременно хотел стать капитаном. И даже попытался стать наемником на службе у русской императрицы Екатерины II, по заданию которой вербовщики набирали войска для Русско-турецкой войны. Но по императорскому указу принимать нужно было только с понижением в чине. А куда уж ниже? И Бонапарту отказали. Он выбежал в слезах после этого отказа: Пойду к прусскому королю, и он мне даст капитана!.. Вот такого офицера могла иметь русская армия.

Наполеон в Оксонне 1788 г.
Иллюстрация к книге Уильяма Миллигана Слоана Жизнь Наполеона Бонапарта, 1896

Наполеон Бонапарт бросает книгу Маркиза де Сада в огонь

Наполеон Бонапарт в форме лейтенанта первого батальона Корсики в 1792 году

Вернувшись в июне 1788 г. во Францию, Наполеон вскоре на короткое время был отправлен со своим полком в г. Оксонн, где жил уже не на частной квартире, а в казарме. Именно в Оксонне он взялся за перо и написал небольшой трактат по баллистике "О метании бомб". К этому времени стало понятно, что артиллерия стала его любимой военной специальностью.

Наполеон Бонапарт в чине лейтенанта
Иллюстрация к книге Уильяма Миллигана Слоана Жизнь Наполеона Бонапарта, 1896
Генрих Феликс Эммануэль ФИЛИППОТО

Великую Французскую революцию Бонапарт принял восторженно. Он прекрасно понимал, что, именно теперь личные способности могут содействовать восхождению человека по социальной лестнице и продвижению по службе, что артиллерийскому поручику Бонапарту и требовалось для начала. Вновь получив отпуск, он вернулся на родину и принял активное участие в событиях, составил обращение к Учредительному собранию Франции, которое вскоре после этого приняло декрет об уравнении в правах французов и корсиканцев. Захватив с собой одного из младших братьев, Наполеон вернулся вновь в Валансон, где на свою лейтенантскую зарплату содержал и воспитывал ещё и брата.

Лейтенант Бонапарт с младшим братом
Жак Мари Гастон Онфре де БРЕВИЛЬ

Попав в конце мая 1792 г. в Париж по делам службы, он стал свидетелем бурных революционных событий этого лета - нападения революционной черни на дворец Тюильри 20 июня и восстания 10 августа 1792 г.

Нападение черни на Тюильри. Мария-Антуанетта защищает своих детей 20 июня 1792 г.
Неизвестный художник

Восстание 10 августа 1792 года
Жан ДЮПЛЕССИ-БЕРТО

Наполеон, стоящий перед революционной толпой. Жак Мари Гастон Онфре де БРЕВИЛЬ

Наполеон, оплакивающий разрушение Дворца Тюильри. Жак Мари Гастон Онфре де БРЕВИЛЬ

Наполеон в Тюильри 10 августа 1792 г.
Николя-Туссен ШАРЛЕ

Увидев жестокость народа, головы побежденных, надетые на копья, в частности, швейцарских офицеров, оборонявших дворец и оставшихся верными присяге, Наполеон по свидетельствам очевидцев в обоих случаях отреагировал одинаково: назвал восставших канальями, гнусной чернью, 500-600 из которых надо было смести пушками, а остальные разбежались бы сами! Он был за революцию, преображение, новый порядок, но против народного бунта, чёрного и безумного, против феодального варварства.

Паскуале Паоли
Генри Уильям БЕККЕР Неизвестный художник

Наполеон Бонапарт в годы юности был корсиканцем душой и сердцем, корсиканцем с головы до ног . Немудрено, что с детства его кумиром был генерал Паскуале Паоли, лидер движения за независимость своего острова свободы. Но вот в дальнейшем, во время недолгих наездов Бонапарта на родину (1789-90, 1791-93 гг.), отношения их не сложились. Знакомство с героем юношеских грёз, который теперь представлял преимущественно интересы Англии, в которой долгое время находился в эмиграции, глубоко разочаровало Бонапарта. Да и планы их были прямо противоположными. В итоге в июне 1793 г., незадолго до захвата Корсики англичанами, Наполеону, дабы не попасть за решётку, тайно и не без приключений едва удалось унести ноги с острова, забрав с собой мать и всю семью. Едва они скрылись, их дом был разграблен приверженцами Паоли.

Бонапарт в 1792 году
Генрих Феликс Эммануэль ФИЛИППОТО

Нужда не заставила себя ждать, несмотря на получение долгожданного капитанского чина. Наполеону пришлось содержать большую семью (мать и семерых братьев и сёстер). Сначала он устроил их под Тулоном, потом перевёз в Марсель, но от этого беспросветная, трудная и скудная жизнь легче не стала..., шли месяц за месяцем, не принося никаких надежд на лучшее, и вдруг служебная лямка прервалась самым неожиданным образом...

Наполеон в ресторане в Париже, 1792 г.
Иллюстрация к книге Уильяма Миллигана Слоана Жизнь Наполеона Бонапарта, 1896

И тут случился Тулон, под которым по выражению самого Бонапарта, он испытал первый поцелуй славы .

С помощью протекции комиссара Конвента, ведавшего событиями в Тулоне, Кристофа Саличетти, корсиканца, знавшего семью Бонапарта по Корсике, и при поддержке младшего брата Максимилиана Робеспьера Огюстена, Наполеон получил назначение в армию генерала Карто, который осаждал Тулон - город-порт на берегу Средиземного моря на юге Франции. Ещё на рубеже новой эры там была римская крепость. А в XVII веке знаменитый французский инженер Себастьен Ле Претр де Вобан превратил Тулон в современную крепость. Столь неприступную, что при Людовике XIV, эту крепость не мог взять даже сам австрийский фельдмаршал и генералиссимус принц Евгений Савойский, один из величайших полководцев Западной Европы, возглавлявший армию Священной Римской Империи.

Англо-испанский флот входит в Тулон, 1793 г.

И вот в июле 1793 года французские контрреволюционеры-роялисты в союзе с английским флотом захватили Тулон, изгнав или перебив представителей революционной власти. Над древним французским городом развевался белый флаг Бурбонов — флаг казненного короля, поэтому битва за Тулон имела не только военное значение, но и политическое. Республика не имела права его проиграть. Революционная армия осадила Тулон с суши, но действовала она вяло и неуверенно.

Английская и Французская армии. Осада Тулона

Осада Тулона (сентябрь-декабрь 1793 г.)

Осада Тулона (сентябрь-декабрь 1793 г.), фрагмент

Капитан Бонапарт планирует битву под Тулоном 1793 г.
Иллюстрация к книге Уильяма Миллигана Слоана Жизнь Наполеона Бонапарта, 1896
Жан Мишель Андре КОНСТАН

Исследовав местность, Наполеон составил план действий, учитывавший природный рельеф, отличный от плана командующего Карто и стал добиваться его принятия. План на первый взгляд казался слишком простым. Но именно в этой простоте и была его неотразимая сила. Но надменный генерал Карто считал свой план идеальным. Другие, в том числе комиссар Конвента Гаспарен, кадровый военный, поддержал молодого начальника артиллерии.

Наполеон Бонапарт излагает план атаки Тулона

Наполеон во время осады Тулона, 1793 г. Неизвестный художник

Наполеон во время осады Тулона, 1793 г. Жан-Батист-Эдуард ДЕТАЙЛЬ

Осада Тулона, захваченного контрреволюционными войсками

Осада Тулона
Поль ГРЕГУЛЯР

Осада Тулона
Художник французской школы

Сначала в течение трёх дней под проливным дождём и шквалистым ветром длилась ожесточённая канонада из пятнадцати мортир и тридцати крупнокалиберных пушек. А ночью 17 декабря республиканцы пошли на штурм укреплений, овладев малым Гибралтаром, что предопределило исход сражения.

Осада Тулона Батарея храбрецов
Гравюра Дюваля

Наполеон во время осады Тулона 1793 г.
Художник французской школы

Наполеон, ведущий нападение на британцев во время осады Тулона в 1793 г.
Жак Мари Гастон Онфре де БРЕВИЛЬ

Наполеон сначала организовал действия артиллерии, затем сам возглавил кавалерийскую атаку. Лошадь под ним убита, он был ранен штыком в ногу, но ранение скрыл и продолжил атаковать. Получил контузию, но ничто не могло остановить его наступательного порыва. Третьим по счёту ворвался в пробоину в стене Тулона, пленил командующего гарнизоном Тулона английского генерала О"Хара.

Осада Тулона французскими войсками 18 декабря 1793 г.
Резцовая гравюра на меди, офорт
автор Жак Франсуа Свебаш, гравёр Пьер-Габриэль БЕРТО, рисовальщик Дефонтен

Уничтожение флота в Тулоне, 18 декабря 1793 года
Гравёр Томас САЗЕРЛЕНД

Осада Тулона. Бегство англичан.
Неизвестный автор, 1794 г.

Эвакуация союзников из Тулона
Неизвестный автор

Отступление роялистов из Tулона 1793 г.

Этот решающий успех предопределил исход сражения. Английские и испанские корабли начали покидать рейд Тулона. Враг обратился в бегство. Тулон пал. Армия республиканцев победительницей вступила в город.

Наполеон Бонапарт после осады Тулона 19 декабря 1793 года

Тулон стал крупной победой Республики. А Наполеон Бонапарт обнаружил здесь не только полководческий талант, но и воодушевлявшую солдат личную храбрость и мужество. Огюстен Робеспьер (писавший брату, что "этот человек наделён сверхъестественными способностями") и комиссар Конвента Кристоф Саличетти, восхищённые его подвигом, предложили Конвенту произвести Наполеона из капитанов в генералы. А свидетель осады Тулона генерал Дюгомье написал так:
- Большие научные сведения, такой же ум. А храбрость даже чрезмерная. Вот слабый очерк достоинств этого редкостного офицера. Повысьте его, иначе он сам возвысится...

22 декабря 1793 года Робеспьер-младший и Саличетти своей властью комиссаров присвоили Бонапарту воинское звание бригадного генерала, в феврале 1794 года это решение было подтверждено правительством. Бонапарту было двадцать четыре года.

Наполеон Бонапарт
Жак-Луи ДАВИД

Вот так человек, начав практически с минус бесконечности, к 24 годам стал генералом.

pro100-mica.livejournal.com

Путь к империи Бонапарт Наполеон

Осада Тулона (август – декабрь 1793 года)

I. Эскадра, арсенал и город Тулон передаются англичанам (27 августа 1793 года). – II. Обложение Тулона французскими войсками. – III. Наполеон принимает командование над осадной артиллерией (12 сентября). – IV. Первая вылазка гарнизона (14 октября). – V. Военный совет (15 октября). – VI. Постройка укрепления против форта Мюрграв, прозванного Малый Гибралтар. – VII. Главнокомандующий О’Хара попадает в плен (30 ноября). – VIII. Взятие штурмом форта Мюрграв (17 декабря). – IX. Вступление французов в Тулон (18 декабря).

22 августа в Тулоне узнали о вступлении Карто в Экс. Это известие вывело из себя секции. Они арестовали и посадили в форт Ла-Мальг народных представителей Бейля и Бове, командированных в город. Народные представители Фрерон, Баррас и генерал Лапуап ускользнули в Ниццу, главную квартиру Итальянской армии. Все тулонские власти были скомпрометированы. Муниципалитет, Совет департамента, комендант порта, большинство чиновников арсенала, вице-адмирал Трогофф – начальник эскадры, большая часть офицеров – все чувствовали себя одинаково виновными.

Сознавая, с каким противником они имеют дело, они не нашли иного спасения, кроме измены. Эскадру, порт, арсенал, город, форты они сдали врагам Франции. Эскадра силою в 18 линейных кораблей и несколько фрегатов стояла на якоре на рейде. Несмотря на измену своего адмирала, она осталась верна отечеству и начала защищаться от англо-испанского флота, но, лишенная поддержки с суши и под угрозой своих же береговых батарей, обязанных ей помогать, она принуждена была сдаться. Контр-адмирал Сен-Жюльен и несколько оставшихся верными офицеров едва успели спастись.

Эскадра, точно так же как 13 линейных кораблей, находившихся в доке, и арсенальные склады с большими запасами сделались добычей неприятеля.

Английский и испанский адмиралы заняли Тулон с 5000 человек, которые были выделены из судовых команд, подняли белое знамя и вступили во владение городом от имени Бурбонов. Затем к ним прибыли испанцы, неаполитанцы, пьемонтцы и войска с Гибралтара. К концу сентября в гарнизоне находилось 14 000 человек: 3000 англичан, 4000 неаполитанцев, 2000 сардинцев и 5000 испанцев.

Союзники разоружили тогда Тулонскую национальную гвардию, которая казалась им ненадежной, и распустили судовые команды французской эскадры. 5000 матросов – бретонцев и нормандцев, – причинявших им особое беспокойство, были посажены на четыре французских линейных корабля, превращенных в транспорты, и отправлены в Рошфор и Брест.

Адмирал Худ почувствовал необходимость, чтобы обеспечить себе стоянку на рейдах, укрепить высоты мыса Брен, господствовавшие над береговой батареей того же имени, и вершины мыса Кер, господствовавшие над батареями Эгильетт и Балагье, с которых простреливались большой и малый рейды. Гарнизон был размещен в одну сторону до Сен-Назера и Олиульских теснин включительно, в другую – до Ла-Валлетты и Иера. Все береговые батареи, от Бандольских до батарей Иерского рейда, были разрушены. Иерские острова были заняты противником.

Узнав о вступлении англичан в Тулон, генерал Карто тотчас же перенес свою главную квартиру в Кюж. Авангард продвинулся до Боссе, а передовые посты расположились у тулонских проходов. Население обоих городков стало под ружье и выказало большое усердие. Численность дивизии Карто составляла 12 000 человек хороших и плохих солдат, из которых 4000 пришлось разместить в Марселе и в различных пунктах побережья.

С 8000, оставшимися у него, Карто не осмелился двинуться через горные проходы и ограничился только наблюдением за ними. Но народные представители Фрерон и Баррас, прибывшие в Ниццу, потребовали у генерала Брюне, командующего Итальянской армией, 6000 человек для посылки против Тулона. Генерал Лапуап, которому поручили командование ими, расположил свою главную квартиру в Солье, а передовые посты в Ла-Валлетте.

Между дивизиями Карто и Лапуапа не было никаких коммуникаций. Они разделялись горами Фарон. Узнав о подходе Лапуапа, Карто атаковал Олиульские теснины, овладел ими 8 сентября после боя, длившегося несколько часов, и продвинул свою главную квартиру в Боссе, а передовые посты – за Олиульские теснины. В этой схватке был тяжело ранен выдающийся офицер, начальник артиллерии майор Доммартен. Дивизии Карто и Лапуапа были независимы друг от друга.

Они принадлежали к двум различным армиям: первая к армии Альпийской, вторая – к Итальянской. Правый фланг Лапуапа наблюдал за фортом и горою Фарон, центр господствовал над шоссе из Ла-Валлетты, а левый фланг наблюдал за высотами мыса Брен. Форт Брегансон и батареи Иерского рейда снова были вооружены Лапуапом. Карто своим левым флангом обложил форт Поме, центром – редуты Руж и Блан, правым флангом – форт Мальбоске. Его резерв занял Олиуль; один отряд находился в Сифуре. Карто восстановил также батареи Сен-Назер и Бандоль. Противник по-прежнему владел всей горой Фарон до форта Мальбоске, всем Саблеттским полуостровом и мысом Кер до деревни Сена.

Измена, отдавшая англичанам флот Средиземного моря, город Тулон и его арсенал, потрясла Конвент. Он назначил генерала Карто главнокомандующим осадной армией. Комитет общественного спасения потребовал указать артиллерийского офицера старой службы, способного руководить осадной артиллерией. В качестве такого офицера был назван Наполеон, в то время майор артиллерии.

Он получил приказ срочно отправиться в Тулон, в главную квартиру армии, для организации артиллерийского парка и командования им. 12 сентября он прибыл в Боссе, представился генералу Карто и скоро заметил его неспособность. Из полковника – командира небольшой, направленной против федералистов колонны – этот офицер на протяжении трех месяцев успел сделаться бригадным генералом, затем дивизионным генералом и, наконец, главнокомандующим. Он ничего не понимал ни в крепостях, ни в осадном деле.

Артиллерия армии состояла из двух полевых батарей под командой капитана Сюньи, только что прибывшего из Итальянской армии вместе с генералом Лапуапом, из трех батарей конной артиллерии под командой майора Доммартена, отсутствовавшего после раны, полученной в бою под Олиулем (вместо него в ту пору всем руководили артиллерийские сержанты старой службы), и из восьми 24-фунтовых пушек, взятых из марсельского арсенала.

В течение 24 дней – с тех пор как Тулон находился во власти противника – ничего еще не было сделано для организации осадного парка. На рассвете 13 сентября главнокомандующий повел Наполеона на батарею, которую он выставил для того, чтобы сжечь английскую эскадру. Эта батарея была расположена у выхода из Олиульских теснин на небольшой высоте, несколько правее шоссе, в 2000 туазах от морского берега.

На ней было восемь 24-фунтовых пушек, которые, по его мнению, должны были сжечь эскадру, стоявшую на якоре в 400 туазах от берега, то есть в целом лье от батареи. Гренадеры Бургундии и первого батальона Кот-д’Ора, разойдясь по соседним домам, были заняты разогреванием ядер при помощи кухонных мехов. Трудно представить себе что-нибудь более смешное.

Наполеон приказал убрать в парк эти восемь 24-фунтовых орудий. Им были приняты все меры для того, чтобы организовать артиллерию, и менее чем в шесть недель он собрал 100 орудий большого калибра – дальнобойных мортир и 24-фунтовых пушек, в изобилии снабженных снарядами. Он организовал мастерские и пригласил на службу нескольких артиллерийских офицеров, ушедших с нее вследствие революционных событий.

Между ними был и майор Гассенди, которого Наполеон назначил начальником марсельского арсенала. На самом берегу моря Наполеоном были построены две батареи, названные батареями Горы и Санкюлотов, что после оживленной канонады вынудило корабли противника удалиться и очистить малый рейд. В этот начальный период в осадной армии не было ни одного инженерного офицера. Наполеон должен был действовать и за начальника инженерной службы, и за начальника артиллерии, и за командира парка. Каждый день он отправлялся на батареи.

14 октября осажденные в числе 4000 человек сделали вылазку с целью овладеть батареями Горы и Санкюлотов, беспокоившими их эскадры. Одна колонна прошла через форт Мальбоске и заняла позицию на полдороге от Мальбоске к Олиулю. Другая шла вдоль морского берега и направлялась на мыс Брега, где были расположены эти батареи. Когда был открыт огонь, Наполеон поспешил на передовые позиции вместе с Альмейрасом, адъютантом Карто, прекрасным офицером, впоследствии дивизионным генералом.

Он уже успел внушить войскам такое доверие, что, как только они его увидели, солдаты стали единодушно и громко требовать от него приказаний. Таким образом, по воле солдат он стал командовать, хотя при этом присутствовали генералы. Результаты оправдали доверие армии. Противник сначала был остановлен, а затем отброшен к крепости. Батареи были спасены. С этого момента Наполеон понял, что представляют собой коалиционные войска. Неаполитанцы, составлявшие часть этих войск, были плохи, и их всегда назначали в авангард.

На восточной стороне, у Лапуапа, происходили ежедневные стычки с постами противника, расположенными на обращенных к нему склонах Фарона. 1 октября он их оттеснил, взошел на гору, но был остановлен фортом, а спустя несколько часов отброшен назад и вынужден вернуться в лагерь. 15 октября он оказался более счастливым и, атаковав высоту мыса Брен, после ожесточенной схватки овладел ею.

В конце сентября в Олиуле собрался военный совет для решения вопроса, с какой стороны вести главную атаку – с восточной или с западной? С местности, занимаемой дивизией Лапуапа, или оттуда, где стоит дивизия Карто? Было высказано единодушное мнение, что следует атаковать с запада и главный осадный парк сосредоточить в Олиуле. С восточной стороны Тулон прикрыт фортами Фарон и Ла-Мальг, с западной же стороны находился только один форт Мальбоске, представлявший собой лишь простое полевое укрепление.

Вторично совет заседал 15 октября. На нем обсуждался присланный из Парижа план осады. Его составил генерал д’Арсон и одобрил инженерный комитет. В плане предполагалось, что армия состоит из 60 000 человек и имеет в изобилии всю необходимую материальную часть. В нем выражалось пожелание, чтобы осадная армия сначала овладела горою и фортом Фарон, фортами Руж и Блан, фортом Сент-Катрин, а затем заложила траншеи напротив середины обвода тулонской крепости, пренебрегая как фортом Ла-Мальг, так и фортом Мальбоске.

Но форт Фарон был сильно укреплен противником, а окружающая местность была такова, что строить траншеи здесь было нелегко. Впрочем, при таком способе действий операции затянулись бы сами собой, дав осажденным время подтянуть подкрепления, которых они только и ожидали, чтобы заставить снять осаду и захватить Прованс.

Наполеон предложил совершенно иной план. Он выдвинул тезис, что, если блокировать Тулон с моря таким же образом, как с суши, крепость падет сама собой, ибо противнику выгоднее сжечь склады, разрушить арсенал, взорвать док и, забрав 31 французский военный корабль, очистить город, чем запереть в нем 15-тысячный гарнизон, обрекая его, рано или поздно, на капитуляцию, причем, чтобы добиться почетной капитуляции, этот гарнизон будет вынужден сдать невредимыми эскадру, арсенал, склады и все укрепления.

Между тем, принудив эскадру очистить большой и малый рейды, блокировать Тулон с моря – легко. Для этого было бы достаточно выставить две батареи: одну батарею из тридцати 36– и 24-фунтовых пушек, четырех 16-фунтовых орудий, стреляющих калеными ядрами, и десяти мортир системы Гомер на оконечности мыса Эгильетт, а другую, такой же силы, – на мысе Балагье.

Обе эти батареи будут отстоять от большой башни не далее как на 700 туазов и смогут обстреливать бомбами, гранатами и ядрами всю площадь большого и малого рейдов. Генерал Мареско, в то время капитан инженерных войск, прибывший для командования этим родом оружия, не разделял подобных надежд, однако изгнание английского флота и блокаду Тулона он находил вполне уместными, видя в этом необходимые предпосылки быстрого и энергичного ведения атак.

Но значение мыса Балагье и мыса Эгильетт поняли и генералы противника. Уже в течение месяца они вели работы в форту Мюрграв на вершине мыса Кер; чтобы сделать его неприступным, они пустили в ход все: экипажи судов, лесные материалы и рабочие руки тулонского арсенала; они щедро пользовались всеми этими ресурсами и продолжали пользоваться ими каждый день. Этот форт уже оправдывал данное ему англичанами название Малый Гибралтар.

На третий день после прибытия в армию Наполеон посетил керскую позицию, не занятую еще противником, и, составив тотчас же свой план действий, отправился к главнокомандующему и предложил ему войти в Тулон через неделю. Для этого требовалось прочно занять позицию на мысе Кер, чтобы артиллерия могла тотчас же выставить свои батареи на оконечностях мысов Эгильетт и Балагье.

Генерал Карто не был способен ни понять, ни выполнить этот план, тем не менее он поручил отважному помощнику генерала Лаборду, впоследствии генералу Императорской гвардии, отправиться туда с 400 человеками. Но через несколько дней противник высадился на берег в числе 4000 человек, отбросил генерала Лаборда и приступил к возведению форта Мюрграв. В течение первых восьми дней начальник артиллерии не переставал просить о подкреплении для Лаборда, чтобы можно было отбросить противника с этого пункта, но не добился ничего.

Карто не считал себя достаточно сильным для удлинения своего правого фланга, или, вернее, он не понимал важности этого. К концу же октября положение вещей сильно изменилось. Нельзя было больше думать о прямой атаке этой позиции. Нужно было ставить хорошие пушечные и мортирные батареи, чтобы смести укрепления и заставить замолчать артиллерию форта. Все эти соображения были приняты военным советом. Начальник артиллерии получил приказание принять все необходимые меры, касающиеся его рода оружия. Он немедленно принялся за работу.

Однако Наполеону ежедневно ставил препятствия невежественный штаб, всячески пытавшийся отвлечь его от выполнения принятого советом плана и требовавший то направить пушки совсем в противоположную сторону, то обстреливать бесцельно форты, то сделать попытку забросить несколько снарядов в город, чтобы сжечь пару домов. Однажды главнокомандующий привел его на высоту между фортом Мальбоске и фортами Руж и Блан, предлагая расположить здесь батарею, которая сможет обстреливать их одновременно.

Тщетно пытался начальник артиллерии объяснить ему, что осаждающий получит преимущество над осажденным, если расположит против одного форта три или четыре батареи и возьмет его, таким образом, под перекрестный огонь. Он доказывал, что поспешно оборудованные батареи с простыми земляными укрытиями не могут бороться против тщательно сооруженных батарей, имеющих долговременные укрытия, и, наконец, что эта батарея, расположенная между тремя фортами, будет разрушена в четверть часа и вся прислуга на ней будет перебита. Карто, со всей надменностью невежды, настаивал на своем; но, несмотря на всю строгость воинской дисциплины, это приказание осталось неисполненным, так как оно было неисполнимо.

В другой раз этот генерал приказал построить батарею опять-таки на направлении, противоположном направлению общего плана, притом на площадке перед каменной постройкой, так что не оставалось необходимого пространства для отката орудий, а развалины дома могли обрушиться на прислугу. Снова пришлось ослушаться.

На батареях Горы и Санкюлотов сосредоточилось внимание армии и всего юга Франции. Огонь с них велся ужасный. Несколько английских шлюпов было потоплено. С нескольких фрегатов были сбиты мачты. Четыре линейных корабля оказались настолько сильно поврежденными, что пришлось ввести их в док для починки. Главнокомандующий же, воспользовавшись моментом, когда начальник артиллерии отлучился на 24 часа для посещения марсельского арсенала и ускорения отправки некоторых необходимых предметов, приказал эвакуировать эту батарею под предлогом, что на ней гибло много канониров.

В 9 часов вечера, когда вернулся Наполеон, эвакуация батареи уже началась. Опять пришлось не повиноваться. В Марселе была одна старая кулеврина, давно служившая предметом любопытства. Штаб армии решил, что сдача Тулона зависит только от этой пушки, что она обладает чудесными свойствами и стреляет по меньшей мере на два лье.

Начальник артиллерии убедился, что эта пушка, к тому же чрезвычайно тяжелая, вся перержавела и не может нести службы. Однако пришлось затратить немало сил и средств, извлекая и устанавливая эту рухлядь, из которой сделали лишь несколько выстрелов.

Раздраженный и утомленный этими противоречивыми распоряжениями, Наполеон письменно попросил главнокомандующего ознакомить его с общими предначертаниями, предоставив ему исполнение их в деталях по вверенному ему роду оружия. Карто ответил, что согласно плану, принятому им окончательно, начальнику артиллерии надлежит обстреливать Тулон в продолжение трех дней, после чего главнокомандующий атакует крепость тремя колоннами.

По поводу этого странного ответа Наполеон написал доклад народному представителю Гаспарену, изложив все то, что следовало предпринять для овладения городом, то есть повторив сказанное им на военном совете. Гаспарен был умным человеком. Наполеон очень уважал его и многим был обязан ему в течение осады. Гаспарен отослал переданный план с нарочным в Париж, и оттуда с тем же курьером было привезено приказание, чтобы Карто тотчас же покинул осадную армию и отправился в Альпийскую.

На его место был назначен генерал Доппе, командовавший армией под Лионом, который был только что взят. Во временное командование вступил генерал Лапуап как старший. 15 ноября он расположил свою главную квартиру в Олиуле и за несколько дней командования приобрел уважение войск.

Начальник артиллерии выставил девять пушечных и мортирных батарей; две – наиболее мощные – на двух параллельно расположенных холмах, под названием Катр-Мулен и Саблетт, вдали от форта Мюрграв, для поддержки трех батарей: «Бесстрашные люди», «Патриоты юга» и «Смелые», расположенных в 100 туазах от форта, но не на господствующей высоте. Батареи Брега обстреливали Саблеттский перешеек и Лазаретную бухту.

Канонада происходила ежедневно. Ее целью было замедлить работу противника над еще большим усилением Малого Гибралтара. Батареи осаждающих вскоре добились превосходства, и это побудило осажденных сделать вылазку для их уничтожения. Вылазка была произведена 8 ноября против батарей Саблетт и Катр-Мулен. От последней они были оттеснены, но батарея Саблетт была взята и орудия на ней заклепаны.

Главнокомандующий Доппе прибыл к осадной армии 10 ноября. Он был савоец, медик, умнее, чем Карто, но такой же невежда в области военного искусства; это был один из корифеев общества якобинцев, враг всех людей, у которых замечался какой-либо талант. Через несколько дней после его прибытия английская бомба вызвала пожар порохового погреба на батарее Горы. Находившийся там Наполеон подвергался большой опасности. Было убито несколько канониров.

Явившись вечером к главнокомандующему для доклада об этом случае, начальник артиллерии застал его за составлением протокола в целях доказательства, что погреб был подожжен аристократами. На следующий день батальон котдорцев, находившийся в траншеях против форта Мюрграв, взялся за оружие и двинулся на форт, возмущенный дурным обращением испанцев с одним попавшим в плен французским волонтером. За ним направился Бургундский полк.

В дело оказалась вовлеченной вся дивизия генерала Брюле. Началась ужасающая канонада и оживленная ружейная перестрелка. Наполеон находился в главной квартире; он отправился к главнокомандующему, но и тот не знал причины всего происходящего. Они поспешили на место происшествия. Было 4 часа дня. По мнению начальника артиллерии, раз вино было откупорено, надо было его выпить.

Он считал, что продолжение атаки будет стоить меньше, чем прекращение ее. Генерал разрешил ему принять атакующих под свое командование. Весь мыс был покрыт нашими стрелками, окружившими форт, и начальник артиллерии построил в колонну две гренадерские роты с целью проникнуть туда через теснину, как вдруг главнокомандующий приказал ударить отбой вследствие того, что вблизи от него, но довольно далеко от линии огня, был убит один из его адъютантов.

Стрелки, заметив отступление своих и услышав сигнал отбоя, были обескуражены. Атака не удалась. Наполеон с лицом, покрытым кровью от легкой раны в лоб, подъехал к главнокомандующему и сказал ему: «…Велевший играть отбой не дал нам взять Тулон». Солдаты, потеряв при отступлении немало своих товарищей, выражали недовольство.

Они громко говорили о том, что пора покончить с генералом. «Когда же перестанут присылать для командования нами живописцев и медиков?» Восемь дней спустя Доппе был послан в Пиренейскую армию. Свое прибытие туда он ознаменовал гильотинированием большого числа генералов.

Он привез с собою для командования осадной артиллерией дивизионного генерала старой службы Дютейля, но у Наполеона от правительства было специальное полномочие, и командование было оставлено за ним. В артиллерии было два генерала по фамилии Дютейль. Старший, долгое время являвшийся начальником Оксонской школы, был превосходным артиллерийским офицером. Его школа славилась.

В 1788 году он обратил там внимание на Наполеона, тогда артиллерийского лейтенанта, предчувствуя его воинские дарования. Этот генерал не придерживался революционных взглядов. Он был уже пожилым человеком, однако отказался эмигрировать, оставшись на своем посту. При осаде Лиона Келлерманом он командовал артиллерией.

После взятия этого города ему не удалось ускользнуть от Комитета наблюдения Колло д’Эрбуа и Фуше. Он был осужден революционным трибуналом и приговорен к казни. Приговор был мотивирован тем, что он опоздал выслать артиллерию в Тулонскую осадную армию. Тщетно показывал он письма, присланные ему Наполеоном с благодарностью за разумные распоряжения и энергию, проявленную им при отправке этих транспортов.

Генерал Дютейль-младший, ничего не понимавший в артиллерии, был человеком совершенно противоположного склада. Это был «добрый малый». По прибытии к Тулону он очень обрадовался, найдя занятой ту должность, которую сам он не был способен исполнять, тем более что в этих условиях исполнение ее было делом весьма рискованным. Он умер впоследствии в Меце начальником крепостной артиллерии.

Голос солдат был наконец услышан. 20 ноября доблестный Дюгоммье принял командование армией. Он имел за собой 40 лет службы. Это был богатый колонист с Мартиники, офицер в отставке. В начале революции он стал во главе патриотов и оборонял город Сен-Пьер. Изгнанный с острова, когда англичане заняли его, он потерял все свое состояние.

Его назначили командиром бригады в Итальянскую армию в то время, когда пьемонтцы, желая воспользоваться отвлечением сил к Тулону, вздумали переправиться через Вар и войти в Прованс. Дюгоммье разбил их при Жилетте, чем заставил отступить на прежний рубеж. Он обладал всеми качествами старого воина. Сам чрезвычайно храбрый, он любил храбрецов и был любим ими. Он был добр, хотя горяч, очень энергичен, справедлив, имел верный военный глаз, был хладнокровен и упорен в бою.

Лионская армия была распределена между Альпийской, Пиренейской и Тулонской. Подкрепление оказалось не столь велико, каким могло бы быть. Вместе с ним в осадной армии находилось только 30 000 человек, считая и плохие, и хорошие войска. Главнокомандующий союзными войсками генерал О’Хара поджидал подкрепление из 12 000 пехотинцев и 2000 кавалеристов.

Он надеялся добиться снятия осады, захватить олиульский парк, обойти французскую армию в Италии, а затем, соединившись с пьемонтской, расположиться на зимних квартирах по Дюрансу и овладеть всем Провансом. В этой провинции недоставало продовольствия. Несколько попыток подвезти припасы, предпринятых марсельскими купцами, остались безрезультатными по причине занятия противником Тулона и присутствия английского, испанского и неаполитанского флота в Средиземном море.

Эта часть республики возлагала все свои надежды на скорое падение Тулона, а между тем за четыре месяца с начала осады было обстреляно, по слухам, лишь одно полевое укрепление, расположенное в стороне от крепостных фортов; неприятель спокойно владел не только городом и фортами, но и всем пространством между городом, горою Фарон и фортом Мальбоске. Все усилия осаждающих предпринимались в направлении, противоположном городу, и это возбуждало общее неодобрение.

Полагали, что осада даже не начиналась, так как против фортов и сооружений долговременной фортификации не были еще заложены траншеи. Власти, находившиеся в Марселе и знавшие о плане осады только по слухам, боясь все усиливающегося голода, предлагали Конвенту снять осаду, очистить Прованс и отступить за Дюранс. «Теперь еще, – говорили они, – мы можем отступить в порядке, но позже нас заставят это сделать поспешно и с потерями.

Противник, заняв Прованс, будет вынужден его кормить, а весной наша армия, хорошо отдохнувшая, перейдет через Дюранс и бросится на врага, как сделал Франциск I с Карлом V». Это письмо прибыло в Париж за несколько дней до известия о взятии Тулона, что показывает, насколько плохо был понят план осадных действий – такой простой и ясный, судя по его результатам.

Батареи были построены. Все было готово для атаки форта Мюрграв. Начальник артиллерии считал необходимым поставить одну батарею на Аренской высоте, против форта Мальбоске, так, чтобы с нее на другой день после взятия Малого Гибралтара можно было открыть огонь; он рассчитывал на то, что огонь этой батареи произведет большое моральное воздействие на военный совет осажденных, который соберется для принятия решения.

Для того чтобы поразить, нужно действовать внезапно, и, значит, следовало скрывать от врага существование батареи; с этой целью она была успешно замаскирована оливковыми ветками. 29 ноября в 4 часа дня ее посетили народные представители. На батарее находилось восемь 24-фунтовых пушек и четыре мортиры. Она называлась батареей Конвента. Представители спросили канониров, что мешает им начать стрельбу. Канониры ответили, что у них все готово и что их орудия будут действовать весьма эффективно.

Народные представители разрешили им стрелять. Начальник артиллерии, находившийся в главной квартире, с изумлением услышал пальбу, что противоречило его намерениям. Он отправился к главнокомандующему с жалобой. Зло было сделано непоправимое. На другой день, на рассвете, О’Хара во главе 7000 человек сделал вылазку, переправился у форта Сент-Антуан через ручей Ас, опрокинул все посты, защищавшие батарею Конвента, овладел ею и заклепал орудия.

В Олиуле забили тревогу. Поднялось сильное смятение. Дюгоммье поехал по направлению атаки, собирая на своем пути войска и посылая приказания придвинуть резервы. Начальник артиллерии выставил на различных позициях полевые орудия с целью прикрыть отступление и сдержать движение противника, угрожавшее олиульскому парку. Сделав эти распоряжения, он отправился на высоту, находившуюся напротив батареи.

Через небольшую долину, разделявшую их, от этой высоты до подножия насыпи пролегал ход сообщения, сделанный по приказанию Наполеона для подноса к батарее боеприпасов. Прикрытый оливковыми ветвями, он был незаметен. Войска противника стояли в боевом порядке справа и слева от него, а группа штабных офицеров находилась на батарейной платформе. Наполеон приказал батальону, занимавшему высоту, спуститься с ним в этот ход сообщения.

Подойдя к подножию насыпи незаметно для противника, он приказал дать залп по войскам, стоявшим вправо от нее, а затем – по стоявшим влево. По одну сторону находились неаполитанцы, по другую – англичане. Неаполитанцы подумали, что их обстреливают англичане, и тоже открыли огонь, не видя врага. В ту же минуту один офицер в красном мундире, хладнокровно прогуливавшийся по платформе, поднялся на насыпь с целью разузнать о происшедшем.

Ружейный выстрел из хода сообщения поразил его в руку, и он свалился к подножию наружного откоса. Солдаты подняли его и принесли в ход сообщения. Это оказался главнокомандующий О’Хара. Таким образом, находясь среди своих войск, он исчез, и никто этого не заметил. Он отдал свою шпагу и заявил начальнику артиллерии, кто он такой. Наполеон заверил его в том, что он не подвергнется оскорблениям. Как раз в эту минуту Дюгоммье с собравшимися войсками обошел правый фланг противника и угрожал прервать его коммуникации с городом, что и привело к отступлению. Вскоре оно превратилось в бегство.

Противника преследовали по пятам до самого Тулона и по дороге к форту Мальбоске. Дюгоммье в этот день получил две легкие раны. Наполеон был произведен в полковники. Генералу Мюре довольно некстати пришло желание, воспользовавшись порывом войск, взять штурмом форт Мальбоске, что оказалось невыполнимым. Здесь отличился Сюше, впоследствии маршал Франции, тогда командир батальона ардешских волонтеров.

Отборный отряд из 2500 человек егерей и гренадеров, затребованный Дюгоммье из Итальянской армии, прибыл. Все говорило за то, чтобы не медлить больше ни минуты с захватом мыса Кер, и было решено штурмовать Малый Гибралтар. Депутаты Конвента, находившиеся в Провансе, прибыли в Олиуль. 14 декабря французские батареи открыли беглый огонь бомбами и ядрами из пятнадцати мортир и тридцати пушек большого калибра. Канонада продолжалась день и ночь с 15-го по 17-е, до момента штурма.

Артиллерия действовала очень удачно. Неприятелю пришлось несколько раз заменять подбитые орудия новыми. Палисады, насыпи были разворочены. Значительное число бомб, залетавших в редут, заставило гарнизон покинуть его и занять позицию позади. Главнокомандующий приказал двинуться на приступ в час ночи, рассчитывая подоспеть к редуту либо до того, как гарнизон, предупрежденный об атаке, успеет туда вернуться, либо по крайней мере одновременно с ним.

Целый день 16-го шел проливной дождь, и это могло задержать движение некоторых колонн. Дюгоммье, не ожидая от этого ничего хорошего, хотел было отложить атаку на следующий день, но, побуждаемый, с одной стороны, депутатами, образовавшими комитет и исполненными революционного нетерпения, а с другой – советами Наполеона, считавшего, что плохая погода не является неблагоприятным обстоятельством, продолжал подготовку к штурму.

В полночь, сосредоточив все силы в деревне Сена, он построил четыре колонны. Две, слабые, расположились на позициях по краям мыса для наблюдения за двумя редутами – Балагье и Эгильетт. Третья, состоявшая из отборных войск под командой Лаборда, направилась прямо на Малый Гибралтар. Четвертая служила резервом. Во главе атакующих стал сам Дюгоммье. Подойдя к подножию мыса, стрелки открыли огонь.

Противник предусмотрительно устроил заграждения на дорогах, так что у гарнизона хватило времени разобрать на биваке ружья, вернуться в форт и стать за бруствером. Стрелков у него оказалось больше, чем предполагали. Чтобы оттеснить их, часть французской колонны рассыпалась. Ночь стояла очень темная. Движение замедлилось, и колонна расстроилась, но все же добралась до форта и залегла в нескольких флешах.

Тридцать или сорок гренадеров проникли даже в форт, но были оттеснены огнем из бревенчатого укрытия и принуждены вернуться назад. Дюгоммье в отчаянии отправился к четвертой колонне – резерву. Ее вел Наполеон. По его приказанию впереди шел батальон, который был вверен им Мюирону, капитану артиллерии, в совершенстве знавшему местность.

В 3 часа утра Мюирон проник в форт через амбразуру; за ним последовали Дюгоммье и Наполеон. Лаборд и Гильон проникли с другой стороны. Канониров перебили у орудий. Гарнизон отошел к своему резерву на холме, на расстоянии ружейного выстрела от форта. Здесь противник перестроился и провел три атаки с целью вернуть форт.

Около 5 часов утра к противнику были подвезены два полевых орудия, но, по распоряжению начальника артиллерии, уже подоспели его канониры, и орудия форта повернулись против врага. В темноте, под дождем, при ужасном ветре, среди валявшихся в беспорядке трупов, под стоны раненых и умирающих, стоило большого труда изготовить к стрельбе шесть орудий.

Лишь только они открыли огонь, противник отказался от продолжения атак и повернул назад. Немного спустя стало светать. Эти три часа были часами мучительных ожиданий и тревог. Только днем, через много времени после захвата форта, вошли в него представители Конвента – уверенной, молодецкой поступью, с обнаженными саблями – и поблагодарили солдат. На рассвете на холмах, господствовавших над Эгильетт и Балагье, было замечено несколько английских батальонов.

От Малого Гибралтара, который, будучи расположен на вершине мыса, господствует над ними, англичане находились на расстоянии пушечного выстрела. Первые два часа после рассвета победоносная армия потратила на сбор частей. Прибыло несколько полевых батарей, и в 10 часов утра началось наступление на противника, поспешно уходившего от берега под прикрытием военных кораблей. К полудню он был совершенно изгнан с мыса, и французы стали здесь хозяевами.

Оба занятых форта представляли собою лишь простые батареи, выложенные из кирпича на морском берегу, с большой башней на горже, которая служила вместе и казармой, и укрытием. Над башней, в 20 туазах от нее, возвышались холмы мыса. Эти батареи совсем не предназначались для обороны против неприятеля, наступающего с суши и располагающего пушками.

Наши шестьдесят 24-фунтовых пушек и 20 мортир находились у деревни Сены на колесном ходу и передках, на расстоянии пушечного выстрела, так как было важно без малейшего замедления начать из них стрельбу. Однако начальник артиллерии отказался от огневых позиций обеих батарей, брустверы которых были из камня, а башня находилась в такой близости, что рикошетные снаряды и обломки ее могли поражать канониров.

Он наметил огневые позиции для батарей на высотах. Остаток дня пришлось затратить на их оборудование. Несколько 12-фунтовых пушек и гаубиц начали обстреливать неприятельские шлюпы, когда те намеревались перейти с малого рейда на большой. На рейде царило величайшее смятение. Корабли снялись с якоря. Стояла пасмурная погода, и грозил подняться порывистый юго-западный ветер, дующий три дня кряду и способный на все это время помешать выходу эскадры коалиции с рейдов, обрекая ее на полный разгром.

Штурм обошелся республиканской армии в 1000 человек убитыми и ранеными. Под Наполеоном была убита лошадь – выстрелом с батареи Малого Гибралтара. Накануне атаки он был сброшен на землю и расшибся. Утром он получил от английского канонира легкую колотую рану в икру. Генерал Лаборд и капитан Мюирон были тяжело ранены. Потери врага убитыми и ранеными достигали 2500 человек.

Наметив огневые позиции для батарей и отдав все приказания, необходимые для парка, Наполеон отправился на батарею Конвента с целью атаковать форт Мальбоске. Он заявил генералам: «Завтра или самое позднее послезавтра вы будете ужинать в Тулоне». Это тотчас же сделалось предметом обсуждения. Некоторые надеялись, что так и будет, большая же часть на это не рассчитывала, хотя все гордились одержанной победой.

Английский адмирал, узнав о взятии Малого Гибралтара, тотчас же послал приказание удержать форты Эгильетт и Балагье для того, чтобы дать возможность подкреплениям, которые он сейчас же вышлет из города, высадиться на берег и отбить Малый Гибралтар, так как от этого зависит безопасность его якорной стоянки. С этой целью адмирал отправился в Тулон и потребовал, чтобы для взятия этого форта было высажено 6000 человек.

В случае если они не смогут отбить его, они должны окопаться на обоих холмах выше Балагье и Эгильетта, чтобы выиграть 8-10 дней, по истечении которых ожидались подкрепления. Но когда в полдень ему дали знать сигналами, что трехцветное знамя уже развевается на батареях и союзные войска снова погрузились на суда, адмиралом овладел страх оказаться запертым на рейдах.

Он приказал эскадре сняться с якоря, поднять паруса, выйти с рейдов и крейсировать вне досягаемости пушечных выстрелов с берега. Тем временем был созван военный совет. Протоколы его попали в руки Дюгоммье, сравнившего их с протоколами французского военного совета в Олиуле 15 октября. Дюгоммье нашел, что Наполеон все предвидел заранее. Старый и отважный генерал с удовольствием об этом рассказывал.

В самом деле, в этих протоколах говорилось, что «совет спросил у артиллерийских и инженерных офицеров, имеется ли на большом и малом рейдах такой пункт, где могла бы стать эскадра, не подвергаясь опасности от бомб и каленых ядер с батарей Эгильетт и Балагье; офицеры обоих родов оружия ответили, что не имеется. В случае если эскадра покинет Тулон, сколько следует ей оставить в нем гарнизона? Сколько времени сможет он держаться?

Ответ: нужно 18 000 человек; держаться они смогут самое большее 40 дней, если будет продовольствие. Третий вопрос: не соответствует ли интересам союзников немедленно очистить город, предав огню все, чего нельзя захватить с собой? Военный совет единодушно настаивает на оставлении города: у гарнизона, который можно оставить в Тулоне, не будет возможности отступить и ему нельзя будет более посылать подкреплений, он будет ощущать недостаток в необходимых припасах.

Сверх того, двумя неделями раньше или позже он принужден будет капитулировать, и тогда его заставят сдать невредимыми и арсенал, и флот, и все сооружения».

В Тулоне разнеслась весть, что военный совет решил очистить город. Недоумение и тревога достигли крайних пределов. Жители совсем не заметили взятия Малого Гибралтара. Они знали, что ночью против него велась атака, но не придавали этому никакого значения. В то время когда они ждали избавления, убаюкивая себя надеждой на скорое прибытие подкреплений, им пришлось начать думать об оставлении своих домов, своей отчизны – военный совет распорядился взорвать форты Поме и Ла-Мальг.

Форт Поме был взорван в ночь с 17-го на 18-е. Очищение фортов Фарон, Мальбоске, редутов Руж и Блан и Сент-Катрин произошло в ту же ночь. 18-го все эти форты были заняты французами.

17-го перед рассветом, в то время как шел штурм Малого Гибралтара, Лапуап захватил гору Фарон после довольно горячей схватки и обложил форт. В этом деле отличился Лагарп – полковник Овернского полка, впоследствии дивизионный генерал, убитый в итальянском походе.

Положение вещей было настолько неясно, что, когда войска узнали о взрыве форта Поме, распространился слух, будто это произошло в связи со случайным пожаром в пороховом погребе. Владея Мальбоске и другими фортами, окружавшими Тулон, кроме форта Ла-Мальг, где еще находился противник, армия днем 18 числа придвинулась к валам крепости. Весь день город обстреливался из нескольких мортир.

Англо-испанская эскадра, сумевшая выйти с рейдов, крейсировала за их пределами. Море было покрыто шлюпками и малыми судами противника, направлявшимися к эскадре. Им приходилось двигаться мимо французских батарей; несколько судов и значительное число шлюпок были пущены ко дну.

Вечером 18-го по страшному взрыву узнали об уничтожении главного порохового погреба. В то же мгновение в арсенале показался огонь в четырех-пяти местах, а полчаса спустя весь рейд был объят пламенем. То были подожжены девять французских линейных кораблей и четыре фрегата.

На несколько лье кругом горизонт находился как бы в огне; было видно, как днем. Зрелище было величественное, но ужасное. Каждую секунду ждали взрыва форта Ла-Мальг, но его гарнизон, боясь быть отрезанным от города, не успел заложить мины. Той же ночью в форт вошли французские стрелки. Тулон был объят ужасом. Большая часть жителей поспешно покинула город. Те, кто остался, забаррикадировались в домах, опасаясь мародеров. Армия осаждающих стояла в боевом порядке на гласисе.

18-го в 10 часов вечера полковник Червони взломал ворота и с патрулем в 200 человек вошел в город. Им был обойден весь Тулон. Повсюду царила величайшая тишина. В порту валялись груды багажа, на погрузку которого у бежавших жителей не хватило времени. Разнесся слух, что подложены фитили для взрыва пороховых погребов. Были посланы дозоры из канониров, чтобы проверить это. Затем вошли в город войска, назначенные для его охраны.

В морском арсенале оказался чрезвычайный беспорядок. 800–900 галерных каторжников с величайшим усердием занимались тушением пожара. Ими была оказана громадная услуга; они противодействовали английскому офицеру Сиднею Смиту, которому был поручен поджог судов и арсенала. Этот офицер очень плохо исполнил свою обязанность, и республика должна быть ему признательна за те весьма ценные предметы, которые сохранились в арсенале. Наполеон отправился туда с канонирами и оказавшимися в наличии рабочими.

В течение нескольких дней ему удалось потушить пожар и сохранить арсенал. Потери, которые понес флот, были значительны, но имелись еще огромные запасы. Были спасены все пороховые погреба, за исключением главного. Во время изменнической сдачи Тулона там находился 31 военный корабль. Четыре из них были использованы для перевозки 5000 матросов в Брест и Рошфор, девять были сожжены союзниками на рейде, а тринадцать оставлены разоруженными в доках. С собой союзниками было уведено четыре, из которых один сгорел в Ливорно.

Боялись, как бы союзники не взорвали док и его дамбы, но на это у них не хватило времени. Тринадцать кораблей и фрегатов, сгоревших на рейде, образовали ряд заграждений. В течение восьми или десяти лет производились попытки их удалить, и наконец неаполитанским водолазам удалось это исполнить при помощи распиливания остовов, удаляя их кусок за куском. Армия вошла в город 19-го. Семьдесят два часа она находилась под ружьем, в дождь и слякоть.

В городе ею было произведено много беспорядков как бы с разрешения начальства, надававшего солдатам обещаний во время осады. Главнокомандующий восстановил порядок, объявив все имущество Тулона собственностью армии, и приказал снести все в центральные склады как из частных складов, так и из покинутых домов. Впоследствии республика конфисковала все это, выдав в награду каждому офицеру и солдату годовой оклад жалованья.

Эмиграция из Тулона была весьма значительной. Неаполитанские, английские и испанские корабли были переполнены. Это вынудило их бросить якорь на Иерском рейде и расположить беглецов биваком на островах Поркероль и Левант. Говорят, что их насчитывалось около 14 000 человек.

Дюгоммье отдал приказ не снимать белого знамени с фортов и бастионов рейда, что ввело в заблуждение многие военные корабли и коммерческие суда, подвозившие припасы для противника. В течение месяца после взятия города не проходило ни одного дня, чтобы не захватывались обильно нагруженные суда. Один английский фрегат уже было причалил к Большой башне. Он вез несколько миллионов денег.

Его сочли уже захваченным, и два морских офицера на ботике подплыли к нему, взошли на палубу и заявили капитану, что фрегат в качестве приза находится в их власти. Капитан посадил в трюм обоих смельчаков, перерезал причальные канаты и сумел выбраться без больших повреждений.

В конце декабря, вечером, около 8 часов, начальник артиллерии, находясь на набережной, заметил подходившую английскую шлюпку. Офицер, сойдя с нее, спросил, где квартира адмирала лорда Худа. Он оказался капитаном прекрасного брига, пришедшего с депешами и с вестью о прибытии подкреплений. Судно было взято, и депеши прочтены.

Народные представители, по законам того времени, учредили революционный трибунал; но все виновные бежали вместе с неприятелем; те же, кто решился остаться, чувствовали себя невиновными. Однако трибунал арестовал нескольких человек, случайно не успевших уйти с неприятелем, и казнил их в наказание за совершенные ими злодеяния. Но восьми-десяти жертв было мало.

Прибегли к ужасному средству, характеризующему дух той эпохи: было объявлено, что всем, кто при англичанах работал в арсенале, надлежит собраться на Марсовом поле для записи фамилий. Дали понять, что это делается с целью принять их вновь на службу. Почти 200 человек старших рабочих, конторщиков и других мелких служащих поверили этому и явились; их фамилии были записаны, и тем было удостоверено, что они сохраняли свои места при англичанах.

Тотчас же на том же поле революционный трибунал присудил всех их к смерти. Батальон санкюлотов и марсельцев, вызванный туда, расстрелял их. Подобный поступок не нуждается в комментариях. Но это была единственная массовая казнь. Неверно, что кого бы то ни было расстреливали картечью. Начальник артиллерии и канониры регулярной армии не стали бы в этом участвовать.

В Лионе эти ужасы совершили канониры революционной армии. Декретом Конвента Тулонскому порту было дано новое название – «порт Гора» – и было приказано разрушить все общественные здания, за исключением признанных необходимыми для флота и гражданского управления. Этот сумасбродный декрет начал приводиться в исполнение, но с большой медлительностью. Было разрушено лишь пять или шесть домов, через некоторое время снова восстановленных.

Английская эскадра простояла на Иерском рейде месяц или полтора. В Тулоне не было ни одной мортиры, которая могла бы стрелять больше чем на 1500 туазов, а эскадра стояла на якоре в 2400 туазах от берега. Если бы в то время в Тулоне было несколько мортир системы Вилантруа или таких, какими стали пользоваться впоследствии, эскадра не смогла бы стоять на рейде. В конце концов, взорвав форты Поркероль и Портро, неприятель ушел на рейд Порто-Феррайо, где высадил значительную часть тулонских эмигрантов.

Из книги Ки-43 «Hayabusa» Часть 1 автора Иванов С. В.

Глава 5. Осада Задара (октябрь–ноябрь 1202 года) Корабли и транспорты были распределены между баронами. О Боже, какие великолепные туда были введены кони! Когда корабли были нагружены оружием и съестными припасами и на них поднялись рыцари и оруженосцы, то вдоль бортов и у

Из книги Шестьдесят сражений Наполеона автора Бешанов Владимир Васильевич

Глава 9. Первая осада Константинополя (5–17 июля 1203 года) И вот настал назначенный день. Все рыцари со своими боевыми конями поднялись на борт транспортов, все были в полном вооружении, с опущенными забралами шлемов, а кони под седлами и в чепраках. Воины же более низшего

Из книги Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики автора Соколов Владимир

Глава 12. Вторая осада Константинополя (февраль–апрель 1204 года) А теперь я оставлю армию, стоящую лагерем у Константинополя, чтобы поведать о тех, кто отправился в другие гавани, и о фламандском флоте, который перезимовал в Марселе. Как только установилась теплая погода,

Из книги Захвачены в бою. Трофеи русской армии в Первой мировой автора Олейников Алексей Владимирович

Глава 16. Осада Адрианополя (март–апрель 1205 года) А теперь от Ренье Тритского вернемся к императору Балдуину, которого мы оставили в Константинополе очень встревоженным и обеспокоенным. С ним было лишь небольшое количество людей. Он ожидал прибытия с другой стороны

Август 1920 года 1 августа 1920 г. советские войска под командованием 27-летнего Михаила Тухачевского овладели польским городом Брест. После захвата Белостока на территории соседнего государства РККА находилась еще с 26 июля. Большевистские комиссары вселяли в сознание

Из книги автора

Август 1921 года 8 августа 1921 г. состоялось совещание представителей Разведупра, ВЧК и Коминтерна. На нем был принят проект положения «Отделения Коминтерна за границей и представители Разведупра и ВЧК» в следующей редакции:«1. Представитель Коминтерна не может в одно и то

Из книги автора

Август 1922 года Подписано первое соглашение о сотрудничестве Красной армии и рейхсвера. Версальский договор лишил разгромленную Германию права создавать современное оружие. Политбюро предоставило немецкой армии возможность строить военные объекты на территории

Из книги автора

Август 1924 года 19.08.1924 Сталин в ультимативной форме обратился в пленум РКП(б) с просьбой освободить его от должности генерального секретаря в связи с «невозможностью честной и искренней политической работы» с Зиновьевым и Каменевым. Его ходатайство было

Из книги автора

Август 1925 года 14 августа 1925 г. по поручению Коллегии НКИД С. Аралов (член Коллегии) созвал совещание представителей Разведупра, ИНО ОГПУ, НКИД и Коминтерна. Поводом для этого послужило письмо руководству НКИД от полпреда (и одновременно представителя Коминтерна) в

Из книги автора

Приложение № 1. БОЕВЫЕ ТРОФЕИ НЕКОТОРЫХ ЧАСТЕЙ РУССКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ ЗА ПЕРИОД АВГУСТ 1914 - ДЕКАБРЬ 1915 г. Часть Захваченные пленные Материальные трофеи 1-й пехотный Невский полк 1 пулемет 1-й Читинский казачий полк Забайкальского казачьего войска 337 2

В сентябре 1793 в. комиссар Конвента Саличетти назначает капитана Наполеона Бонапарта командующим артиллерией армии Карто, осаждавшей Тулон, который был занят войсками Англии и Испании. Бонапарт составил план взятии Тулона и добился его принятия. 14 декабря французские батареи открыли огонь по укреплениям противника. Канонада продолжалась 15-го и 16-го.

17 декабря начался штурм Тулона. Первоначальной целью атакующих было овладение сильно укрепленным фортом Мюрграв, именуемым Малым Гибралтаром. Наступление, осуществленное тремя колоннами, возглавил генерал Дюгоммье. Атака началась в кромешной тьме и была отбита противником. Тогда в бой вступила четвертая колонна, которой командовал Бонапарт. В три часа ночи французам удалось через амбразуру проникнуть во вражеский форт; к пяти часам утра «Малый Гибралтар» был в руках республиканцев, которые захватив затем господствующую над городом высоту Эгильетт, вынудили английские и испанские корабли покинуть рейд Тулона. После взрыва порохового погреба, французы, взломав ворота ворвались в город. Тулон пал.

Победы удалось достигнуть в значительной степени благодаря смелому плану операции, предложенному Бонапартом. Под Тулоном молодой командующий артиллерией обнаружил не только полководческий талант, но и личную храбрость – он был контужен и ранен штыком в ногу.

«С этой осады утвердилась репутация Наполеона, – пишет Наполеон о себе. – Все генералы, народные представители и солдаты, знавшие о мнениях, которые он высказывал на различных советах за три месяца до взятия города, все те, кто были свидетелями его деятельности, предрекали ему ту военную карьеру, которую он потом сделал. Доверием солдат Итальянской армии он заручился уже с этого момента. Дюгоммье, представляя его к чину бригадного генерала, написал в Комитет общественного спасения буквально следующее: «Наградите и выдвиньте этого молодого человека, потому что, если по отношению к нему будут неблагодарны, он выдвинется сам собой».

Наполеон, несомненно, несколько преувеличил свою роль во взятии Тулона. В донесениях Дюгоммье он упоминается всего один раз (рапорт от 1-го декабря: «В числе наиболее отличившихся и оказавших мне наибольшую помощь… находятся граждане Буонапарте, командующий артиллерией, и старшие адъютанты Жозеф Арена и Червони»), а в реляции командующего армией Конвенту о взятии Тулона 19 декабря он не упоминается вовсе.

22 декабря 1793 года Бонапарту представителями Конвента Робеспьером-младшим и Саличетти присваивается звание бригадного генерала (утверждено Конвентом 6 февраля 1794 года). Следует отметить, что Бонапарт не «прыгал» из капитанов в бригадные генералы, как пишут многие авторы (хотя в революционной армии такие случаи бывали). 19 октября 1793 г. он был произведен в батальонные командиры (chef de bataillon). В «Осаде Тулона» Наполеон пишет о себе, что 30 ноября 1793 года «был произведен в полковники». Но такого звания в революционной армии не было. Очевидно, речь идет о звании бригадного командира (chef de brigade).