Станислав Востоков
Рядовой Горилла (сборник)
Сказки для детей допризывного возраста
Эту книжку я писал, когда армия, что называется, была «не в форме». Говорят, с тех пор дела там стали заметно лучше. Очень хочется в это верить!
© Станислав Востоков, 2015
© «Время», 2015
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru), 2014
Рядовой Горилла
Полковники Ампилов и Вавилов сидели в военкомате и пили чай. Ампилов был штабной офицер, Вавилов – боевой, а чай был с сахаром.
– Так что с недобором новобранцев будем делать? – сказал штабной офицер Ампилов.
– Старых по второму разу в армию призовем, – ответил веселый Вавилов, – надо же кому-то родину защищать!
Тут дверь военкомата открылась и в нее вошла горилла.
Штабной офицер полез вместе с чаем под стол, а боевой офицер Вавилов, который и не такое видывал, подошел к горилле и сердечно потряс ей руку.
– Призывник?
– Призывник!
– Здравствуйте, товарищ призывник! Да вы снимайте шубу. Снимайте!
– Это не снимается, – ответила горилла, сердечно улыбаясь Вавилову.
– Отрастил патлы! – сказал из-под стола мрачный Ампилов.
– Я пришел, потому что мне вчера в зоопарк повестка пришла. То есть я еще вчера приходил, как только она пришла, но у вас уже все ушли.
– Ничего, ничего! Не переживай! Главное, что мы наконец встретились, – сказал сердечный Вавилов. – Чаю хочешь?
Он налил горилле стакан, и они стали пить чай: горилла – стоя, Вавилов – сидя, а Ампилов – под столом.
– Медкомиссию проходил? – спросил из-под стола Ампилов.
– Так что ж ты тут чаи распиваешь? Быстро проходи медкомиссию – и вперед, служить родине! А то нас не сегодня завтра завоюют!
– Не, сегодня не завоюют, – сказал более в этом смысле опытный Вавилов. – Завоевывают обычно с утра. А тут вечер скоро. И завтра не завоюют. Завтра же воскресенье.
После медкомиссии гориллу посадили в поезд и, завязав ей глаза, чтобы она не видела дороги, повезли в секретную и ракетную часть.
– Ну вот, приехали, – сказал Вавилов, снимая повязку с глаз гориллы. – Это секретная и ракетная часть, о которой не то что наши враги – даже мы сами не все знаем.
Вавилов завел гориллу в зеленые ворота с желтыми двухголовыми орлами и сдал с рук на руки полковнику Ампирову, которого солдаты за доброту и сердечность звали Вампиров.
– Что-то маленький призыв этой весной, – заметил тощий Вампиров, разглядывая гориллу.
– Ничего, зато он такую справку на медкомиссии получил, что его можно хоть сейчас сажать на твои ракеты и в космос отправлять космонавтом!
– Какие ракеты? – спросил удивленно Ампиров, который ни про какие ракеты в своей части сроду не знал.
– Это я заговорился, – поправился Вавилов, поняв, что чуть не выдал полковнику Вампирову государственную тайну. – Ну, пока. – Он пожал руку горилле. – Удачи солдат, береги родину! Она у нас одна на всех, но спрашивать за нее мы будем с каждого в отдельности.
– Снимай шубу, – сказал Вампиров горилле, когда полковник покинул часть. – Переодевайся в шинель.
– Это не снимается, – ответил горилла, – я в этом родился.
– Но эта форма не по форме, – рассердился Вампиров. – А если приедет сюда генерал-лейтенант Чубриков?
– То что? – спросил горилла.
– То то. Сорвет с меня погоны и в солдаты отправит. А в солдатах, товарищ Горилла, тяжело.
– Почему? – удивился Горилла.
– Потому что очень у нас много неуставных отношений.
– А что это такое?
– Скоро узнаешь. И самое главное, ничего ты с этой заразой не сделаешь, потому что это добрая традиция, искоренение которой приведет к краху нашей доблестной армии. Кстати, о погонах.
– Что о погонах?
– Мы вот что сделаем. Мы твою шерсть покрасим в цвет хаки и пришьем к ней знаки отличия.
– Чтобы было по уставу. Ты же не хочешь три наряда вне очереди?
– Не знаю.
– Тогда иди к старшине Сапогову. С сегодняшнего дня он тебе все равно что отец родной. Он тебе пришьет все что нужно и выделит койкоместо.
– Спасибо, – сказал Горилла и так пожал полковнику Вампирову руку, что он потом целый день всем отдавал честь левой.
Войдя в казарму, Горилла сразу увидел старшину Сапогова. У старшины все зубы были золотые, поэтому его за глаза звали Золотым человеком. Перед Золотым человеком отжимались от пола сорок голых по пояс солдат. Сам Сапогов сидел на койке и пил чай.
– Добрый день, господа, – сказал Горилла, сердечно улыбаясь. – Я ваш новый товарищ.
Отжимающиеся от пола солдаты подняли головы, посмотрели на своего нового товарища и тут же снова уставились в пол.
Старшина Сапогов сумел посмотреть на Гориллу, не отрывая лица от чая и пряника.
– Дух? – спросил он.
– Кто? Я? – удивился Горилла.
– Ну не я же! – заорал Сапогов, не любивший вопросов ни в какой форме. – Это армия! Понял? И, обращаясь к старшему по званию, нужно добавлять «отец родной, товарищ старшина Сапогов»!
– Слушаюсь, отец родной, товарищ старшина Сапогов! – поправился Горилла.
– Все этим духам объяснять надо. Я спрашиваю: ты призывник?
– А! Да, я призывник. В этом смысле я, конечно, дух.
– Ну вот, другое дело, – сказал отец родной Сапогов, по-прежнему не отрывая лица от пряника и чая. – А я дед.
– Какой же ты дед? – удивился Горилла. – У тебя же бороды нет.
– Сейчас я тебе покажу, какой я дед!
Он достал свисток, свистнул в него, и в казарму вошли трое рядовых. Несмотря на то что они были рядовыми, рядовые эти выстроиться в один ряд не смогли бы никогда в жизни, потому что один из них сутулился, как будто собирался куда-то нырнуть, другой, наоборот, отклонялся назад, словно хотел сделать «мостик», а третий был весь кривой в принципе. И у всех у них были железные зубы.
– А ну, деды, – закричал старшина Сапогов, – покажите-ка этому духу нашу добрую армейскую традицию!
– Снимай шубу, – сказал Сутулый, – бить будем.
– Это не снимается, товарищ дед, – ответил Горилла, – это родное. А за что вы меня бить будете?
– За невыполнение приказа. Ты же приказ не выполнил?
– Нет, – согласился Горилла.
– Вот за это и будем.
– А может, не будем? – сказал вдруг Сутулый, посмотрев на Сапогова. – Уж очень он здоровый. Я, честно говоря, даже боюсь немного. Сейчас как укусит!
П ервая моя публикация - перевод главы из книги Д. Даррелла "Натуралист-любитель" - появилась в газете "Пионер Востока". Мне тогда было пятнадцать лет, и я учился в художественном училище имени П. П. Бенькова в Ташкенте. Тогда же впервые были опубликованы мои рисунки.
В 1998 году мои стихотворения появились в российских изданиях. С тех пор активно сотрудничаю с журналами "Мурзилка", "Простоквашино", "Кукумбер", "Вовочка", "Колобок и два жирафа", "Юный натуралист", газетами "Пионерская правда" и "Жили-были".
В 2001 году я был приглашён в издательский дом "Весёлые картинки" на должность литературного составителя журнала для подростков "Пампасы". В 2002-м, после закрытия журнала, перешёл на работу в творческое объединение "Чёрная курица" при фонде Ролана Быкова, где проработал год в качестве редактора и составителя научно-популярных энциклопедий для детей.
В 2003 году в издательствах "АСТ" и "Эгмонт" вышли три сборника, в которые были включены некоторые мои произведения.
В 2004 году издательство "Ювента" выпустило мою книгу "Московский зоопарк. Рассказы служителя".
В том же году я участвовал в Первом и Втором всероссийских форумах детских писателей в Переделкино, а также во Всероссийском форуме молодых писателей в Липках.
Станислав Владимирович Востоков: жизнь в искусстве
Произошло это в городе Ташкенте, название которого переводится как "Каменный город". Дата рождения, которая, как известно, является кое-где международным Днём смеха, а кое-где и Днём лгунов, обязала Станислава Владимировича заняться сочинением сказок и даже фантастических историй. Но прежде ему пришлось пройти тернистый путь. Начался он (путь), как и положено, в средней школе, однако продолжение его было не вполне обыкновенным, потому что сделался Востоков художником-бутафором, то есть человеком, который мастерит для театра липовые вазы и подсвечники (на самом деле изготавливались они не из липы, а из материала папье-маше). Этот отрезок жизни Станислава Владимировича был ознаменован неутомимыми творческими исканиями, проходившими большей частью в Ташкентском зоопарке. Когда однокурсники Востокова приносили на очередной просмотр (читай: экзамен) вазы из газет, неотличимые от мраморных, Станислав Владимирович удивлял комиссию набросками слона, журавля и даже птицы-секретаря.
Наброски хороши, - говорила комиссия. - Но где же ваза?
А вазы-то и не было. Поэтому после училища Станислав Владимирович пошёл по кривой дорожке, которую, впрочем, можно назвать и большой дорогой. Иначе говоря, устроился в зоопарк, где основательно и порисовал, и поработал.
Надо заметить, что в тот период Востоков находился под сильным влиянием зарубежного искусства. Увлекался Дарреллом, Вагнером (не композитором, а писателем) и Херриотом, что вылилось в заграничную поездку в одну страну - Камбоджу. Этот период деятельности можно охарактеризовать как романтический. Увлечённый идеями спасения животных, Востоков принимает деятельное участие в сохранении фауны Юго-Восточной Азии, а затем уезжает на остров Джерси, где располагался зоопарк Джеральда Даррелла. Станислав Владимирович не только читал этого хорошего писателя, но и переписывался с ним (через секретаря).
Во время продолжительного пребывания в стране, где первыми придумали охранять животных, Станислав Владимирович более реально взглянул на жизнь и чуть не написал книгу "Что делать?" Но вовремя вспомнил, что такая книга уже есть.
Так начался наиболее деятельный отрезок жизни Востокова. За короткое время он успел ещё пару раз съездить в Юго-Восточную Азию, поработал в одном Научно-исследовательском институте имени Охраны Природы и даже подвизался в Московском зоопарке.
Постепенно Востоков понимает, что в одиночку многого не сделаешь, что изменения ситуации в охране природы можно добиться лишь привлекая массы и меняя сознание народа. Он встаёт у руля журнала "Пампасы", за которым уже стояло несколько рулевых, и начинает рулить вместе с ними. Одновременно создаёт ряд неоднозначных произведений, пробует себя в поэзии и прозе.
Переход на другую работу, а именно - в творческое объединение "Чёрная курица", стал началом "чёрного" периода жизни автора. Напряжённо сотрудничая с "Курицей", Станислав Владимирович находит время для создания творений, ставших образцом эклектического направления литературы и опубликованных журналом "Электронные пампасы".
Утверждение любви к природе и реального взгляда на жизнь, стирание границ между городом и деревней - таков пафос творчества Востокова, которое можно охарактеризовать одной фразой:
Министерство образования Российской Федерации
Книги
Московский зоопарк. Записки служителя. - М.: Ювента, 2004
С двумя головами через пять миров. - М.: Инсвязьиздат, 2005
Ветер делают деревья, или Руководство по воспитанию дошкольников для бывших детей и будущих родителей. - М.: Эгмонт Россия, 2006
Остров, одетый в джерси, или Специалист по полуобезьянам. - М.: Время, 2007
Чёрный Алекс - няня специального назначения. - М.: АСТ, 2008; АСТ-Астрель, Малыш, 2009
Станислав Востоков - писатель, поэт, художник, натуралист, а еще человек, всем сердцем болеющий и борющийся за сохранение природы. Специально для сайт Станислав рассказал о самом важном в своей жизни и творчестве.
После окончания Художественного училище им. Бенькова работал в Ташкентском зоопарке, участвовал в природоохранном проекте в Камбодже, обучался в Англии на курсах для специалистов по сохранению редких видов животных, работал на острове Джерси, где располагался знаменитый зоопарк Джеральда Даррелла.
В книгах Станислава Востокова можно найти и реалистичные рассказы о животных, и истории о детях, и трогательные миниатюры о природе, и веселые, задорные стихи обо всем на свете.
Специально для Станислав Востоков рассказал о самом важном в своей жизни и творчестве.
- Писатель, поэт, художник, натуралист… Кто Вы больше в настоящий момент и от чего это зависит?
Когда пишу книги – писатель, когда сочиняю стихи – поэт, когда наблюдаю за птицами, становлюсь натуралистом. А еще я бываю огородником и дворником. Зависит от времени дня.
Станислав, расскажите про Ваши отношения с детьми. Делаете ли Вы какую-то скидку на возраст, когда пишете? Кто самая любимая аудитория?
Когда я пишу книги, почти не думаю о возрасте своих читателей. Просто надеюсь, что если мне нравится, значит, и им понравится. А самая любимая аудитория – умная. Там возраст не важен: с детьми также приятно общаться, как с их бабушками.
Расскажите о Камбодже. Чем именно Вы занимались в рамках природоохранного проекта? Какие моменты были самыми трудными/интересными/удивительными?
В Камбодже мы с коллегами пытались создать центр для содержания отобранных у браконьеров гиббонов, а потом издали карту местных редких видов и заповедников. В этой стране много удивительного. Чего стоят хотя бы местные реки, которые два раза в год меняют направление своего течения, или поющие обезьяны – гиббоны! Я о Камбодже написал книгу «Праздник поворота рек», которая в конце года должна выйти в «Самокате».
- Как появилась идея вести дневники во время работы на острове Джерси? Почему Вы решили написать книгу?
Честно говоря, я книгу писал по памяти. А писал, потому что об этом месте обязательно надо было рассказать! Ведь там удивительное смешение животных и людей с разных концов планеты!
- Чему, на Ваш взгляд, люди могут поучиться у животных?
Жить в гармонии с природой. Есть люди, которые это умеют, но пока их мало. Чтобы избежать катастрофы на планете, таких людей должно быть гораздо больше.
- Вы часто путешествуете? Что для Вас самое главное в путешествии?
Путешествую я не очень часто. А в путешествии для меня главное побыть подольше в незнакомом месте. Только тогда его можно как следует рассмотреть!
- Станислав, участвуете ли Вы сейчас в природоохранной деятельности в России? С какими сложностями, как вы считаете, неизбежно сталкивается специалист в этой области?
Можно спасать природу в заповедниках, а можно писать о ней книги для городских жителей. Ведь судьба природы во многом зависит от них: от того экономят ли они электроэнергию или нет, чадят машинами, стоя в пробках, или пользуются общественным транспортом, сжигают мусор или сортируют его и перерабатывают. То есть, работать «в тылу врага», что я и делаю. Если говорить о России, то у нас сохранению природы очень мешают чиновники. Например, в 2000-м году они отменили службу охраны леса, а в 2007-м ввели недоработанный «Лесной кодекс» и лес остался почти без охраны. А еще они выдают лицензии на бурение арктического шельфа, хотя в других северных странах это или запрещено или связано с серьезной ответственностью в случае аварии. Ведь среди плавающих льдин, да еще и в условиях полярной ночи, разлившуюся нефть собрать просто невозможно. Добавьте к этому, что наши нефтяные компании, в первую очередь «Роснефть», мировые лидеры по утечкам нефти.
- В какую сторону, на Ваш взгляд, должны развиваться российские зоопарки? Волнует ли вас эта тема?
Зоопарки должны быть образовательными центрами для горожан, которые редко видят диких животных в природе, и должны сохранять исчезающие виды, прежде всего, конечно, российские. Если бы меня эта тема не волновала, я бы о ней не писал!
- Один в поле воин? Был ли у Вас опыт победы над системой/средой?
Иногда воин, но чаще все-таки нет. Например, территорию будущего национального парка в Хибинах удалось спасти от местного фосфорного завода только благодаря усилиям очень многих людей. Но иногда и у многих ничего не получается. Несколько лет назад в правительство России было отправлено письмо против массового закрытия детских библиотек, подписанное сотнями людей. Письмо дошло до адресата, президент сказал о недопустимости закрытия детских библиотек, а их по-прежнему закрывают. Потому что говорить мало, надо законы менять.
- «В Камбодже страдал от грибков, в Англии – от овсянки, а в России – от издателей книг». Расскажите про Ваши отношения с издателями. Трудно ли публиковаться? В чем состоят основные сложности? Помогают ли премии сделать процесс более легким?
Публиковаться не трудно, сложнее сделать книгу такой, как хочется. Поэтому в новые издательства я стараюсь приходить со «своими» художниками. Премии, конечно, помогают, но не в такой степени, как, скажем, в Англии, потому что у нас они не успели себя как следует зарекомендовать.
- Известность меняет людей? На Вас известность как-то влияет?
Некоторых меняет, а некоторых нет. На меня известность не влияет, потому что ее у меня нет и, надеюсь, не будет.
Книга напомнит внимательному читателю книги В. Г. Распутина, В. П. Астафьева, В. С. Шукшина. Соотносите ли Вы себя как-то с этими писателями, с этой литературной традицией?
Этот список гораздо длиннее. В нашей литературе много хороших книг о природе и о деревне, и я по мере сил пытаюсь продолжать эту традицию.
Кто Ваши друзья в современной литературе/литературном сообществе? Или писателю/исследователю необходимо одиночество?
У меня много хороших знакомых среди писателей: Гиваргизов, Махотин, Успенский, всех сразу и не перечислишь. Хорошо знаком с финской писательницей Рееттой Ниемелей. Вообще, детские писатели, как правило, люди симпатичные и общительные. Можно сказать, что мы ближе к общественным насекомым, чем к одиночным хищникам.
Последние годы - время подъема детской литературы в России. Открываются новые детские издательства, в книги приходят молодые люди, которые смотрят на издательский процесс под новым углом зрения. Есть ли у Вас какие-то планы в этой связи? Новые интересные проекты предлагают? Есть ли у Вас какая-то мечта, связанная с творчеством?
Интересным проектом, наверное, можно назвать электронную версию сборника «Как правильно пугать детей», сделанную для iPad. Хотя я предпочитаю бумажные книги. А о планах и мечтах, по-моему, нет смысла рассказывать, потому что их никому не дашь почитать и не покажешь. Вот когда осуществятся, тогда и поговорим!
неделя: Как вы попали на Джерси?
Станислав востоков: Мне очень нравились книжки Даррелла. В конце каждой из них обычно бывает написано: если вы хотите связаться с зоопарком на Джерси, пишите по такому-то адресу. Я всему верю, поэтому взял и написал письмо. Мне пришел ответ: "Если вы хотите нам помочь, пожалуйста, переведите несколько фунтов стерлингов на наш счет и вступайте в ряды участников фонда". Это был 1995 год, и фунтов тогда ни у кого в России не было, и я написал: "Денег у меня нет, извини, могу помочь чем-нибудь другим". Мы стали переписываться с сотрудником фонда, который заведовал образованием. Если вы читали книжку, его имя там фигурирует - Филипп Кофе...
н: Да, Кофе, который любил чай...
Востоков: Который любил чай (улыбается). Он пригласил меня поучиться на Джерси. Немалую роль сыграла моя поездка в Камбоджу - страну их интереса, вот меня и позвали.
н: А как вы попали в Камбоджу?
Востоков: Один знакомый предложил съездить. Эта страна в начале 90-х была закрыта для туристов, там только окончилась война, и иностранцев не было вообще. Показалось жутко интересным. Я пробыл в Камбодже месяцев девять, потом уехал на Джерси. А вскоре после этого был утвержден Фонд имени Даррелла - для людей, которые занимаются охраной окружающей среды. Я дважды получал его гранд и еще дважды съездил в Камбоджу: один раз для создания центра реабилитации конфискованных гиббонов, потому что там это очень большая проблема, второй - чтобы напечатать карту редких животных Камбоджи и распространить ее в местных школах.
н: Выходит, вы с Дарреллом уже не успели пообщаться?
Востоков: Нет, увы.
н: Кто вы по образованию?
Востоков: Я художник, окончил училище в Ташкенте. Биологом, наверное, назвать себя не могу: все мое образование в этой области - четыре месяца курсов на Джерси. Но животных я всегда любил, перечитал о них все книги, какие только выходили в СССР, - Джеральда Даррелла, Джеймса Хэрриота, Веры Чаплиной.
Потом успел поработать в четырех зоопарках: Ташкентском, Джерсийском, Московском и камбоджийском. Последний, правда, зоопарком назвать нельзя: это было огороженное колючей проволокой пространство, куда выпускали сразу всех животных. Кто кого съест, тот и выживет (смеется).
н: Как долго вы работали в Московском зоопарке?
Востоков: В течение 2001 года. В Доме птиц. Там просто единственное свободное место в зоопарке было.
н: А как же ваш роман с лемурами и гиббонами?
Востоков: Мой роман с лемурами, к сожалению, не получил продолжения. И писанина, и животные отнимают очень много времени, приходится выбирать: либо одно, либо другое. Зверями есть кому заниматься, а книг про них почти никто не пишет. Хотя, казалось бы, у нас такая сильная школа.
н: Ваша новая книга "Президент и его министры" ведь не о животных?
Востоков: Нет, это книжка-игра. Мальчик, который считает себя президентом, отдыхает на каникулах и набирает себе кабинет министров. Первым он пригласил министра культуры, который ругается как сапожник. Потом нашел бывшего хулигана и сделал его министром внутренних дел. Затем к ним присоединились министр обороны, который всего боится, и министр спорта - чрезвычайно одухотворенная личность, ненавидящая физкультуру. Все заняты тем, что ищут себе народ.
н: Это детская книжка или взрослая?
Востоков: Я не прицеливаюсь на аудиторию, я просто пишу о том, что мне интересно... "Остров, одетый в джерси" была и не детской, и не взрослой. Но в нашей стране, если ты пишешь о животных, ты автоматически пишешь для детей.
н: Ваши книги очень напоминают по стилю творчество детского писателя Юрия Коваля...
Востоков: Да, вы первая, кто это заметил. Я, конечно, не хотел делать аллюзии, да и стилистика "Острова" другая, более молодежная. Мне, честно говоря, обидно, что нынешние дети не знают Коваля, а многие его не понимают. "Вася Куролесов" и "Чистый Дор" идут, конечно, хорошо, но "Недопесок" уже слишком высоко "забрался". Я дружу с РГДБ - Российской государственной детской библиотекой. И мой знакомый, который там работает, рассказывал: еще 20 лет назад Кира Булычева зачитывали до дыр, а "Недопесок" все время был в приличном состоянии. Это очень показательно.
Я вас сейчас убью наповал: Даррелла дети читают еще меньше, чем Коваля. Я часто выступаю перед детьми, причем часто это дети довольно продвинутые. Ноль. Даррелл ушел из нашей жизни.
н: Что же они читают?
Востоков: Если взять подростковую аудиторию, то здесь, конечно, в моде иностранная литература. Причем даже не "Гарри Поттер" - он, как ни странно, тоже уходит. Наши книжные рынки слились с зарубежными: как только там что-нибудь выходит, это мгновенно переводят на русский. И ладно бы хоть хорошо переводили или хотя бы просто переводили - очень часто у нас стараются сделать свою книжку на ту же тему. Но только выходит она в десять раз хуже. У нас есть и хорошая детская литература, хотя ее мало кто знает. Потому что очень маленькие тиражи.
н: Имена, явки, пароли?
Востоков: Андрей Усачев, Олег Кургузов, Тим Собакин, Сергей Седов, Артур Гиваргизов, Марина Москвина - кстати, ученица Коваля - и Александр Дорофеев, тоже его ученик, самый главный.
н: Что в них не так с точки зрения рынка?
Востоков: Понятия не имею! Но на финском книжном рынке, как выяснилось, ситуация примерно такая же: есть два-три известных автора, а все остальное выходит тиражами в тысячу экземпляров. Наверное, это нормально.
В СССР, надо сказать, ситуация была совсем другая: во-первых, книжки выходили просто атомными тиражами. 100 тыс. - это было мало. А теперь 3 тыс. - уже средний тираж. Правда, считается, что у нас сейчас люди стали больше читать, чем читали несколько лет назад. Не знаю.
н: А что говорит статистика?
Востоков: А статистика - это очень странная вещь. Недавно одно международное агентство по массовым коммуникациям постав ило Россию на седьмое место в мире. Я думаю, дело в неправильном измерении, потому что тех, кто читает электронные книги, в этот рейтинг не включали. Если бы этого ограничения не было, нас бы оттеснили очень далеко... Никогда не догадаетесь, кто оказался на первом месте...
н: Британия?
Востоков: Британия ниже нас, не знаю насколько. А на первом месте - то ли Египет, то ли Иран. Потому что они едут в метро - читают Коран, сидят в автобусе - читают Коран...
н: Издавать книжки у нас сейчас сложно?
Востоков: Да, грубо говоря, все издательства пытаются выживать. Даже АСТ сейчас новых книг, насколько я знаю, не подписывает - ждет, что будет с рынком. А небольшим издательствам деваться некуда: они же не могут все время делать допечатки. Они рискуют. Будем надеяться, все выживут. Прежде всего потому, что хорошей детской литературой у нас занимаются именно эти маленькие издательства.