В европейской культуре мистицизм появился в XIX веке в момент кризиса и потери потенциала для дальнейшего развития. Интерес к нему не угас и по сегодняшний день. Существует мнение, что истоками мистики являются восточные религиозные и философские течения. Однако это не совсем так. Безусловно, Восток наполнен мистицизмом и оказал влияние на религиозные умы европейцев в те времена, когда стал просачиваться в еврокультуру. Влияние восточной сильно и по сей день, привлекает к себе именно мистической стороной мировоззрения. Но и классические религии, в том числе мировая религия - христианство, не лишены мистики.
Понятие мистицизма
Иудаизм, ислам, различные религиозные течения, такие как манихейство, суфизм и другие, имеют свою мистическую школу. Например, суфисты школ «Шазалия» и «Накшбандия» считают, что их способ учения - скорейший путь для разумения исламской веры. По общему определению, мистицизм - это возникновение у человека сверхчувств, которые ему дают возможность созерцать высшие силы. Мистика западная имеет отличия от восточной. Первая говорит о встрече с Богом, о его познании, о присутствии Бога в сердце, душе человека. При этом отводит Ему высшее место над миром и над человеком как источнику всего живого и сущего, как подателю всех благ. Восточный мистицизм - это полное растворение в Абсолюте: бог - это я, я - это бог. Само слово "мистицизм" ("мистика") греческого происхождения и обозначает - "таинственный, сокрытый". То есть мистика - это вера человека в невидимую связь и непосредственное общение с метафизическими высшими силами. Определение мистицизма может представлять практический опыт общения мистика с объектом высших сил или философское (религиозное) учение о способах достижения такого общения.
Реальная и познавательная мистика
Реальная - достигается опытным путем, когда действия человека приводят к особой связи с тайными высшими силами, не зависящей от обстоятельств, времени и пространства. Она бывает прорицательной и деятельной. Реальный мистицизм - это стремление непосредственно рассмотреть явления и предметы, находящиеся вне данного пространства и времени, это область предсказателей, гадалок, ясновидящих и т. п. Вторая - стремится еще и действовать: влиять на различные процессы на расстоянии собственным внушением, материализовать и дематериализовать духов. Деятельный мистицизм - это практика, присущая гипнотизерам, магам, практикующим теургию, чародеям, медиумам и т.п. Среди мистиков немало шарлатанов и обманщиков. Однако встречаются случаи, когда ученые фиксируют наличие действительной мистической составляющей в практике мистиков. Все же крайне редко можно встретить подобных мистиков, которые ни разу не ошибаются. А это говорит о том, что основная часть таких людей стоит не на истинном мистическом пути, их умы находятся под властью падших духов, которые как хотят, так и играют с ними.
Алхимики и мистика
Большинство философов и ученых в области изучения мистицизма считают, что нет достаточно оснований, чтобы отнести алхимиков к мистикам. Все дело в практическом материальном опыте с естественной природой и ее компонентами, исходя из принципа единства материи. Алхимия не вписывается в общепринятые представления: мистицизм, определение которого исходит из познания законов духовного мира, подчиненного другим нематериальным законам, не имеет ничего общего с целью преобразования природы в более совершенное состояние. Мистицизм предполагает всегда общение познающего с объектом познания высших внеземных сил. Каким бы таинственным и загадочным ни был алхимик, он всегда остается тем золотоделателем, получателем из «несовершенного» металла «совершенного». И вся его деятельность направлена не на познание Высшего Разума, а на создание благ для земной жизни, что исключено в мистицизме, преследующем цель - соединение с миром, где обитают духи.
Христианская мистика
В христианстве мистика занимает особое место, но коренным образом отличается от различного рода магии и тому подобных вещей. Прежде всего она реальна. Это опытная мистика, без каких-либо домыслов. То, где присутствуют человеческие домыслы, называется состоянием прелести. Для людей, не изучавших христианство, мистицизм в философии часто представляется невербальным. Нужно отметить, что мистика в православии и католицизме, не говоря уже о различных сектантских движениях, существенно отличается. Католическая мистика больше сосредоточена на чувственном ощущении Божественного, вследствие чего человеку легко, как считают ортодоксальные богословы, впасть в состояние прелести (ложного познания). В таком состоянии, когда человек проявляет склонность к мистицизму, полагаясь на свои чувства, он легко подпадает под влияние демонических сил, сам того не осознавая. Прелесть легко появляется на почве гордости, себялюбия и славолюбия. Православный мистический опыт - это единение с Богом через смирение своих страстей, осознание греховности и болезненности души, врачевателем которой может стать только Бог. Опыт православного подвижничества широко раскрыт в святоотеческой литературе.
Философия и мистика
Психика человека, идущего по пути мистицизма, его мироощущение и миропонимание находятся в особом, таинственном состоянии общения с духовным миром. Сам мистицизм направлен именно на путь познания объекта духовного мира. По определению, философский мистицизм делает акцент на решении общезначимых задач мировоззрения: смысле жизни, процессе моделирования правильного образа бытия, достижении счастья, познании Абсолюта. Мистик-философ с помощью своих конструкций придает духовному миру бытийность. Как правило, философское понимание мистицизма противоречиво: оно подразумевает единство мифологии, религии, науки, рационального, визуального и понятийного.
Мудрость и философия
Понятие философии - это поиск мудрости, то есть философ всегда в пути, он ищущая личность. Человек же мудрый и обретший истину, познание бытия, больше не будет философом. Ведь он больше не ищет, ибо нашел источник мудрости - Бога, и теперь только стремится к познанию Его, а через Бога - себя и окружающего мира. Такой путь является верным, а дорога философского поиска может легко привести к заблуждению. Поэтому часто ученые и философы приходили к глубокому состоянию религиозности, пониманию стройности мира, над которым работала рука Творца.
Философские мистические течения
Среди распространенных есть представители мистицизма, довольно-таки известные в России:
- «Теософия Блаватской».
- «Живая этика (Агни-йога) Рерихов».
- «Русский мистицизм Гурджиева», основанный на суфийских учениях «Чишти» и «Дзен-буддизме».
- «Историософия Андреева» - синтез христианства и ведического мировоззрения.
- «Интегральная йога Гхоша».
- «Неоведанта Вивекананды».
- «Антропология Кастанеды».
- Каббала.
- Хасидизм.
Проявление мистических состояний
В христианстве мистицизм - это (кратко) схождение благодати Божией на человека с позволения самого Бога, а не по воле человеческой. Когда человек волевыми усилиями пытается привлечь благодать, он рискует быть обманутым либо собственным воображением, либо демоническими силами, могущими принимать любые облики, способные ввести в заблуждение человека. Именно поэтому в Писании запрещается разговаривать с демонами даже о святом. «Отойди от меня сатана», - так нужно говорить нечистым духам. Так как падшие ангелы очень искусны и отличные психологи, они тонко переплетают ложь с правдой и легко могут обмануть неопытного в подвижничестве человека.
Часто мистическое состояние психики человека обнаруживается после травм головного мозга или связано с его патологией, когда имела место угроза жизни. К примеру, северный шаманизм практикует введение своего преемника в состояние клинической смерти через переохлаждение. По их мнению, во время такого состояния душа переходит в мир духов и обретает способность общаться с ними и по возвращении в свое земное тело.
Есть специальные психоделические методики изменения сознания, психологического состояния через дыхание и другие средства. При их помощи человек вводится в мистическое состояние. Например: ЛСД, суфийские зикры, холотропный метод, использование некоторых видов грибов и т. д. Многим они кажутся безобидными, но на самом деле - это опасные методики, после применения которых человек может и не вернуться к исходному состоянию собственной психики, поскольку она серьезно повреждается.
Мистицизм в западном христианстве
Переходя к обзору мистицизма западного христианства, отметим ряд его стилистических отличий от восточного. Во-первых, католическая доктрина, подчеркивавшая исключительную роль церкви в спасении верующих, в значительной степени сужала сферу индивидуального религиозного опыта. Поэтому церковь без особой приязни относилась к мистикам, подозревая их во внецерковности и в попытках подменить спасение в лоне церкви спасением через личный опыт. Католическая церковь рассматривала мистическое делание не как вершину христианского праксиса, а как нечто избыточное для дела спасения (учение о сверхдостаточных заслугах святых явилось одним из оснований практики продажи индульгенций: церковь брала на себя миссию перераспределения этих «избыточных» для спасения заслуг). «Панцерковностью» католицизма объясняется и исключительно жесткое тестирование описаний мистического опыта на ортодоксальность, то есть на их соответствие догматической системе.
Во-вторых, Запад не разработал такой стройной и систематизированной методики психотехники, как восточный исихазм (категорически отвергавшийся католической церковью за «натурализм»). Первые попытки систематизации психотехнических приемов относятся только к XVI в. («Духовные упражнения» основателя ордена иезуитов св. Игнатия Лойолы). Если восточнохристианская теория мистики христоцентрична (единение с Богом осуществляется во Христе), то западная – теоцентрична по преимуществу (акцентируется божественное единство, а не различение ипостасей). Идея обожения (за исключением Ионна Скота – Иоанна Эриугены, знавшего греческий язык и хорошо знакомого с восточной патристикой) также не играла существенной роли в мистике, остававшейся в рамках ортодоксии, отрицавшей, особенно после Фомы Аквинского, возможность соединения тварного и нетварного. Если на Востоке помимо общежитийно-монастырского монашества существовала развитая традиция индивидуального отшельничества-пустынножительства, то на Западе господствовали крупные монастыри и монашеские ордена, отличавшиеся друг от друга уставами, что было совершенно чуждо Востоку.
В-третьих, в связи с быстрым и интенсивным развитием на Западе рациональной философии – схоластики (с XI в.) здесь возникла уникальная и неизвестная ни Византии, ни нехристианскому Востоку (за исключением, да и то относительным, исламского мира) оппозиция «рациональное (философское) – мистическое (иррациональное)», что, впрочем, не отменяло исторического взаимодействия этих двух форм духовной жизни (достаточно указать на влияние, оказанное Мейстером Экхартом на развитие немецкой философии). Но в целом разрыв между мистикой (особенно собственно психотехникой) и философией был безусловным.
В католической мистике мы также можем выделить два направления – созерцательно-гностическое, нацеленное на переживание присутствия божественного и непосредственное общение или даже единение с ним, и эмоциональное, в котором единение с Богом переживается как акт взаимной любви Бога и души. В первом направлении можно выделить мистиков, ориентирующихся на использование для мистического восхождения чувственных образов (визуализации Игнатия Лойолы, предполагающие вызываемые видения сцен жизни святых или фигуры Христа, которые постепенно заполняют собой все сознание практикующего), и мистиков, утверждающих необходимость без?бразного созерцания (св. Иоанн или Хуан Креста, обычно неправильно называемый в русскоязычной литературе св. Хуаном де ла Крус). Крупнейшим и ярчайшим представителем эмоционально-любовного мистицизма (с эротической окраской) является св. Тереза Авильская.
Несколько особняком стоит величественная и вызывающая восхищение своей духовной чистотой и возвышенной простотой фигура св. Франциска Ассизского, чья проповедь любви к Богу лишена крайностей эмоциональной экзальтации. С именем св. Франциска связана и своеобразная практика стигматизации, при которой вследствие напряженного сосредоточения верующего на Страстях Господних y него появляются кровоточащие, но безболезненные язвы, аналогичные крестным ранам Христа. Это явление весьма любопытно для изучения проблемы психосоматического взаимовлияния.
Из неортодоксальных (признанных еретиками) западных мистиков наиболее ярким и глубоким представителем созерцательно-гностического направления является, несомненно, немецкий мистик XIV в. Мейстер Экхарт.
Св. Иоанн Креста говорит прежде всего о принципиальной неописываемости мистического опыта, который он называет «мрачным созерцанием». Он замечает, что трудно описать даже чувственный предмет, видимый в первый раз, не говоря уже об опыте переживания сверхчувственного:
Душа чувствует себя тогда словно погруженною в беспредельное, бездонное уединение, которого не может нарушить ни одно живое существо, чувствует себя в безбрежной пустыне, которая тем восхитительнее кажется ей, чем она пустыннее. Там, в этой бездне мудрости, душа вырастает, черпая свои силы y первоисточника познания любви… И там она познает, что как бы ни был возвышен и утончен язык наш, он становится бледным, плоским, бессодержательным, как только мы начинаем пользоваться им для описания божественных вещей. (Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. М., 1993. С. 317–318.)
Св. Тереза Авильская, несмотря на несколько иной тип своего мистицизма по сравнению со св. Иоанном Креста, вполне солидарна с ним по вопросу неописываемости и невыразимости мистического опыта. Единение с Богом приводит душу в состояние бесчувствия и бессознательности. И тем не менее мистический опыт обладает для пережившего его высшей и предельной достоверностью, являясь как бы критерием самого себя. Св. Тереза утверждает, что для пережившего опыт единения с Богом усомниться в нем невозможно. Любые сомнения свидетельствуют о неподлинности единения или отсутствии его. Более того, после переживания unio mystica, по словам св. Терезы, даже необразованный человек начинает понимать глубокие богословские истины, причем глубже, чем многие заурядные теологи; она приводит пример женщины, настолько глубоко пережившей божественное всеприсутствие, что поколебать ее убежденность не могли плохообразованные богословы, говорившие о присутствии Бога в людях только через «благодать». Наиболее же образованные теологи подтвердили истинность (соответствие католической ортодоксии) переживания и понимания этой женщины.
Это весьма интересный пример, подтверждаемый опытом Я. Бёме, простого сапожника, ставшего благодаря трансперсональному (мистическому) переживанию глубоким философом (к сожалению, понимание смысла учения Бёме весьма затруднено неадекватными формами его выражения и языка описания), влияние которого прослеживается вплоть до Шеллинга, Шопенгауэра и Бердяева.
Об этом же говорит и Игнатий Лойола, утверждавший, что в ходе молитвенных созерцаний он постиг больше божественных тайн, чем за все время изучения богословских книг и философских трактатов.
Приведем еще одно высказывание св. Терезы, развивающее тему мистического гносиса и одновременно затрагивающее переживание божественного всеединства, столь характерное для трансперсонального опыта:
«Однажды во время молитвы я получила возможность сразу постигнуть, каким образом все вещи могут быть созерцаемы в Боге и содержаться в Нем. Я видела их не в их обычной форме, однако с поразительной ясностью, и вид их остался живо запечатленным в моей душе. Это одна из наиболее выдающихся милостей, дарованных мне Богом… Вид этот был до такой степени утонченный и нежный, что описать его нет возможности». (Джеймс У. Указ. соч. С. 320.)
Но если св. Тереза, подобно св. Иоанну Креста, и говорит о гносисе, все же главное для нее – эмоциональный подъем, почти чувственная экзальтация и всеохватывающая, вплоть до эротизма, любовь к Богу – феномен, хорошо знакомый нам по индийскому бхакти.
Говоря о западной мистике, следует особо остановиться на Мейстере Экхарте и его традиции – Сузо, Рюисбрук Удивительный, Ангелус (Ангел) Силезский (Силезий, Силезиус), – о которой мы специально и скажем несколько слов.
Вся философия Мейстера Экхарта (1260–1327) является не столько плодом его интеллектуальных разработок, хотя он и был прекрасно образован схоластически, сколько рационализацией его трансперсонального опыта, на что Экхарт сам постоянно указывает; да и цель этой философии, облеченной в форму проповедей, – побудить людей к созерцанию, ведущему к переживанию божественного единства.
Экхарт проводит различие между сущностью Бога (Божеством) и его природой – Богом самосозерцающим и созерцаемым творением. Соотношение между Божеством и Богом y него примерно такое же, как между Брахманом и Ишварой в адвайта-веданте или между сущностью Бога и ее явлением себе в учении суфия Ибн ал-Араби:
А между тем, это она, в своем бытии твари создала Бога, – Его не было прежде, чем душа не стала творением. Раньше я говорил: Я причина тому, что Бог есть «Бог», Бог существует благодаря душе, но Божество – Он Сам через Себя. Пока не было творений, и Бог не был Богом; но несомненно был он Божеством, так как это имеет Он не через душу. Когда же найдет Бог уничтожившуюся душу, такую, которая стала (силой благодати) ничто, поскольку она самость и своеволие, тогда творит в ней Бог (без всякой благодати) Свое вечное дело, и тем, вознося ее, извлекает ее из ее тварного бытия. Но этим уничтожает Бог в душе Себя Самого и таким образом не остается больше ни «Бога», ни «Души». Будьте уверены – это самое существенное свойство Бога! (Мейстер Экхарт. Духовные проповеди и рассуждения. М., 1991. С. 138–139.)
Мейстер Экхарт здесь утверждает, что Божество (Абсолют), которое он называет также Ничто, Мрак, Бездна, становится личным и триединым Богом только относительно чего-то иного, своего иного – творения, а точнее – души. Но душа должна в созерцании снять эту двойственность, превзойти самое себя, свою индивидуальную ограниченность (природа души – «самость и своеволие») и вернуться к божественной сущности (точнее, сверхсущности), в которой исчезнет двойственность, и Бог перестанет быть Богом, а душа – душой. Но вместе с тем это единство выше исходного – «мое устье прекраснее истока», – говорит Экхарт. Он утверждает, по существу, полное обожение души, хотя и не употребляет этого слова: «Отрешись всецело от твоего, излейся в тишину Его Сущности; как было раньше. Он – там, ты – здесь, сомкнется тогда в единое МЫ, где ты – отныне Он. Вечным разумом познаешь Его, неизреченное ничто, как предвечное “Есмь”». Хочется обратить внимание читателя на то, что Экхартово «ты – отныне Он» звучит уже почти как «великое речение» упанишад: «тат твам аси» («ты есть то»).
Вот как описывает Экхарт ступени созерцательного восхождения души к Божеству. Вначале человек должен «отвратиться от самого себя и всего сотворенного». После чего человек обретает единство и блаженство в трансцендентном основании своей души – той ее части, «которой никогда не коснулось ни время, ни пространство». Здесь появляется световой символизм: Экхарт сравнивает эту основу души с искрой, которая стремится только к Богу, отвернувшись от всякого творения. Ее влечет только к Божеству, и она не удовлетворится ни одной из ипостасей Троицы. Этому свету души мало даже рождения в нем божественной природы. Но этот свет не удовлетворяется и простой божественной сущностью:
«Он хочет знать, откуда эта сущность, он хочет в самую глубину, единую, в тихую пустыню, куда никогда не проникало ничего обособленного, ни Отец, ни Сын, ни Дух Святой; в глубине глубин, где всяк чужой, лишь там доволен этот свет, и там он больше y себя, чем в себе самом. Ибо глубина эта – одна безраздельная тишина, которая неподвижно покоится в себе самой. И этим неподвижным движимы все вещи». (Там же. С. 38–39.)
Для обоснования своего учения Мейстер Экхарт часто ссылается на Дионисия Ареопагита, однако апофатика немецкого мистика еще радикальнее его византийского источника.
Как уже говорилось выше, идеи Мейстера Экхарта имели весьма значительное влияние на развитие немецкой мысли и философской традиции Германии. Постепенно сформировался особый стиль богословствования, основанный на апофатике и учении о полном единении души и Бога, точнее о совпадении в некоторой исходной точке бытия души, мира и Бога (идея, легшая в основу философии тождества Шеллинга); этот стиль получил название «theologia teutonica» – «немецкая теология»; он радикально отличался от ортодоксальной перипатетико-томистской католической теологии как дотридентского, так и посттридентского периода.
Идею чистого единения с Богом отстаивали последователи и преемники Экхарта, жившие между XIV и XVII вв.: Иоанн Таулер, Рюисбрук Удивительный, Сузо, Ангел Силезий. Приведем некоторые цитаты из их творений:
1. Здесь умирает дух, и умерший все-таки продолжает жить в блеске божества… Он теряется в молчании мрака, ставшего ослепительно прекрасным, теряется в чистом единении. В этом бесформенном «где» скрывается высшее блаженство. (Сузо, цит по: Джеймс У. Указ. соч. С. 327.)
2. Я так же велик, как Бог,
Он так же мал, как и я.
Не могу я быть ниже Его,
Он не может быть выше меня.
(Ангел Силезий, настоящее имя – Иоганн Шефлер, XVI–XVII вв. – См. там же. С. 327.)
На этих цитатах мы завершим наш по необходимости в высшей степени неполный и отрывочный обзор западноевропейской католической мистики. Что касается мистики в протестантизме, то здесь практически отсутствует разработанная система какой-либо психотехники и трансперсональные переживания являются обычно спорадическими (У. Джеймс видит исключение в методиках сторонников «духовного лечения», появившихся на рубеже XIX–XX вв.).
Обычно мистические переживания в протестантизме связаны с идеей избранности, призвания и получения благодати. Опыт переживания получения благодати имелся даже у Оливера Кромвеля, который на смертном одре умолял пресвитеров ответить ему, может ли быть отнята у него благодать из-за его кровавых деяний (для успокоения лорда-протектора пресвитеры ответили, что благодать не отнимается). Кроме того, протестантизм знал различные формы квиетизма (большой материал по религиозному опыту протестантизма, особенно на англо-американском материале, содержится в книге У. Джеймса) и элементы экстатических переживаний – у квакеров, пятидесятников (верящих в возможность стяжания Св. Духа каждым человеком в своем личном опыте), католиков-пятидесятников и в некоторых других сектах. Однако о сектантском мистицизме мы поговорим на примере традиционных русских сект.
Балагушкин Е.Г. Мистицизм в современной России: Теория. Основные представители. - М.: Либроком, 2013. - 232 с. ISBN 978-5-397-03665-8.
Усиление влияния мистицизма во всем мире, в том числе и в России, получило широкий общественный резонанс, что придает исследованию этого процесса несомненную актуальность. В предлагаемой читателю книге впервые излагается аналитическая теория мистики и мистицизма, рассматриваются сложные и недостаточно разработанные проблемы данной темы. Анализируются получившие распространение в нашей стране нетрадиционные религии: так называемый современный буддизм Оле Нидала и Фалуньгун --- культ сакрального совершенствования, а также воззрения русских мистиков-эзотериков --- Порфирия Иванова и Виссариона Христа.
Книга рассчитана не только на специалистов по вопросам религиоведения, культурологии и философии, но и на всех стремящихся к пониманию религиозного мистицизма и интересующихся его проявлениями в современной России.
Введение
Глава I. Аналитическая теория мистики и мистицизма
1. Ложные и неадекватные интерпретации специфики мистики
2. Типологические разновидности сакральной веры
3. Разнонаправленность мистических процессов
4. Мистика как деятельность, её структуры и системы
4.1. Деятельная природа мистики
4.2. Многообразная морфология мистики
1) Беспредметные мистические переживания
2) Опредмечивание мистических переживаний
3) Персонализация мистических представлений
4) Распредмечивание мистического опыта
5) Овеществление мистических образов
6) Рационализация мистицизма и мистики
7) Институализация мистики
8) Социализация мистики
9) Неоднозначность сакрального и мистического статусов
10) Различие значений мистики и мистицизма
5. Формы мистики
6. Три уровня функционирования мистицизма
Глава II. Мистифицированный "современный буддизм" Оле Нидала
1. Экспорт буддизма в западные страны
2. Как хиппи, контрабандист и наркоман стал ламой
3. "Алмазный Путь" в системе буддизма
4. Школа карма-кагью, ее наставники и ритуалы
Мистическая обрядность почитания Кармапы
5. Путь сакрального совершенствования
6. Гуру - медиатор, учитель и наставник
7. Основные концептуальные установки Оле Нидала
1) Мистическое мировоззрение
2) Отказ от "двойственности"
3) Противопоставление буддийской этики христианской
4) Опредмеченные сакральные энергии
5) Созерцательно-медитативное отношение к повседневности
6) Средства достижения мистического восприятия жизни
7) Мистическое осмысление проблем страдания и счастья
8) Модернизм и узкий практицизм "светского буддизма" Нидала
Глава III. Фалуньгун -- эзотерическое мироощущение и мистический культ сакрального совершенствования
1. История появления культа и его общая характеристика
2. Преследование в Китае, распространение по всему миру и в России
3. Нетрадиционное вероучение на основе переосмысления древней духовной практики
1) Критика традиционных религиозных учений и практик
2) Космогонический миф о нравственной деградации человечества
3) Сакральное знание как альтернатива науки
4) Альтернатива техническому прогрессу -- всемогущество сакрального начала
5) Практика сакрального самосовершенствования
4. Типологические особенности учения и практики
1) Фалуньгун: между язычеством и верой в потусторонний мир
2) Бесчисленное разнообразие феноменов сакральной активности
3) Фалунь Дафа - комплекс различных видов элементарной сакральной деятельности
а) Мистическая составляющая
б) Эзотерическая составляющая
в) Религиозная составляющая
5. Институциональная система гуризма
6. Повседневная жизнь мистически настроенных адептов культа
1) Приоритетное значение практики сакрального совершенствования
2) Пассивно-созерцательное отношение к окружающему миру
3) Отстраненность от "обычных людей"
4) Мистификация расовых различий
Глава IV. Русские мистики-эзотерики -- Порфирий Иванов и Виссарион Христос
1. Специфика эзотерических концепций
2. Витализм в "Системе Учителя Иванова"
3. Воззрения Виссариона Христа на законы развития жизни, разума и души
К читателю
Почти сто лет тому назад Макс Вебер провозгласил вступление человечества в "расколдованный мир". Он, видимо, ошибся, поскольку в настоящее время налицо растущее влияние мистицизма. Вопреки секуляризации, определяющей тенденции развития современной цивилизации, мистицизм стал популярной темой в СМИ, в литературно-художественной сфере, в шоу-бизнесе и рекламе. К нему обращаются предприниматели, политики. Налицо признаки "мистического ренессанса". От этого сакраментального феномена нельзя отмахнуться, списать его на ограниченность и заблуждения "превратного сознания". Со всей серьезностью звучат декларации о том, что мистическое мировидение и психотехники продуцирования "мистического опыта" могут быть полезными для разработки новой научной парадигмы, правильной экологической политики, стратегии сохранения человеческого рода на Земле, для развития и совершенствования современной цивилизации. Поэтому столь важно выявить место мистицизма в культурно-религиозных традициях и проанализировать этот феномен по существу, уяснить его смыслы и значения, функции и роли в жизни человека и общества. Перед исследователями мистицизма с объективно-научных позиций стоит целый ряд очень интересных познавательно-аналитических задач. Мистицизм, несомненно, заслуживает того, чтобы им заинтересовалась серьезная наука.
Введение
Устремленность к духовному возрождению России, набирающая силу в постсоветский период, с самого начала столкнулась с тенденцией иного рода, вносящей дисгармонию в этот сложный и трудно идущий процесс. Получили широкое распространение нетрадиционные религии, возникшие на гребне мистической волны 60-х гг. прошлого века в западном мире и в период горбачевской перестройки распространившиеся и на российской почве Было замечено что, «благодаря обновлению вероучения и обрядности современные нетрадиционные религиозно-мистические культы и организации проявляют активный, деятельный характер». Мистические настроения начали играть доминирующую роль в молодежной контркультуре.
Всё это привело к тому, что мистицизм стал предметом вдумчивого исследования большой группы отечественных ученых, обратившихся к изучению его природы и многообразных проявлений в современных условиях и на различных ступенях культурно-исторического развития человечества. Был издан сборник под общим названием "Мистицизм: проблемы анализа и критика", содержащий полтора десятка статей, среди которых наиболее актуально прозвучали исследования особенностей мистицизма как культурно-исторического феномена (П.Н. Митрохин), его соотношение с наукой (П.С. Гуревич) и связь с проблемами идеологической борьбы (А.А Ротовский). Привлекли к себе внимание книги о мистицизме, написанные И.Р. Григулевичем, Е.И. Парновым, В.Е. Рожновым.
Вообще-то, активизация религиозно-мистических настроений, распространение ересей и новых религиозных объединений - давно замеченная закономерность всплеска мистицизма в переломные периоды культурно-исторического развития человечества и даже концептуально осмысленная в особой культурологической теории "кризисных культов". Тем не менее ещё два десятилетия тому назад мы допускали, что мистицизм - временное явление в нашей стране, поскольку тогда верили, что «есть все основания полагать, что начавшееся обновление страны в ходе перестройки приведет к рассеиванию тумана мистических настроений, появившихся в минувшие годы застоя».
Ныне этот вопрос снят, мистицизм не только возродился, но стал модой, влиятельным и широко распространенным увлечением, наблюдается его экспансия на новые, давно секуляризированные сферы человеческой деятельности, сознания и чувства. Это уже давно не секрет, а неоспоримый факт, признаваемый исследователями, стоящими на разных мировоззренческих позициях. Православный священник Владимир Елисеев пишет: «Ныне все мы -- свидетели бурного распространения оккультных и восточных мистических идей среди людей, полностью невежественных в духовном отношении». Ему вторит Пауль Моммерс, опубликовавший свое обстоятельное исследование в Германии: «Мистика очевидно стала модой. По этому поводу можно радоваться или печалиться, но едва ли можно отрицать тот факт, что в настоящий момент существует большой интерес к загадочному миру мистика».
Таким образом, в настоящее время уже не осталось сомнений в том, что почти повсеместно происходит расширение и усиление влияния этого во многом загадочного явления, неизменно вызывающего острый, хотя весьма неоднозначный интерес, и обладающего чрезвычайно притягательной силой и неоспоримым значением для людей, так или иначе приобщившихся к "мистическому опыту". Вновь, как и в мятежные предреволюционные десятилетия разгорелись ожесточенные споры противников "суеверий, мистики и оккультизма" с их защитниками и популяризаторами, а с другой стороны, ширятся заинтересованные дискуссии и обсуждения предметного поля "мистического ренессанса". И это не случайно, поскольку к удивлению обнаруживается все возрастающее влияние мистицизма в областях, казалось бы давно ставших несомненной принадлежностью современного "расколдованного мира". Вопреки секуляризации, давно объявленной определяющей тенденцией развития современной цивилизации, мистицизм стал популярной темой в сферах развлечений, шоу-бизнеса и рекламы. Обращение к мистицизму стимулируют также глубокие изменения в хозяйственно-экономической и политической жизни современной России, под воздействием которых человек часто оказывается в неопределенной ситуации, требующей от него быстрых решений и рискованного выбора. Тенденция той же направленности связана с высокими уровнем бедности в стране, с трудностями получения квалифицированной медицинской помощи, особенно для пенсионеров, с трудом сводящих концы с концами. Эти трудно переносимые для социально незащищенного человека реалии нашего повседневного существования провоцируют деформацию его сознания в форме апелляции к оккультизму и мистике, вопреки тому обстоятельству, что наука определяет стиль повседневного мышления в современной культуре.
Спрос рождает предложение. У нас появилась многочисленная армия профессиональных магов и колдунов, знахарей и прорицателей, которые пользуются услугами периодической печати, чтобы навязчиво рекламировать свое "целительное искусство". Оккультные науки уверенно присваивают себе академический статус и ссылаются на государственное лицензирование своей деятельности.
Нельзя не согласиться с Л.П. Буевой, что "эзотерические знания, своеобразная «мода" на эзотеризм имеют свои причины, более глубокие, чем просто "мода". Возросший интерес к ним -- растущая неудовлетворенность современным состоянием проблем о смыслах бытия человека, как индивида, так и общества в целом, опасность нарастающего катастрофизма человеческих действий, казалось бы, напрямую руководимых разумом и часто не совместимых с результатом Наконец, немалую роль играет усиливающийся кризис цивилизационных и культурных ценностей и идеалов, неудовлетворенность процессами целеполагания и самим ходом человеческой цивилизованной жизни, которые при росте потребительства и комфорта часто теряют свои человеческие черты».
Можно с уверенностью говорить о формировании в глобальном масштабе новой ситуации в области человеческого сознания и поведения, отмеченной появлением стойких мистических настроений, концептуальных идей и социально-утопических проектов. Мистицизм стал знаковой особенностью современной эпохи, отмеченной не только колоссальным научно-техническим прогрессом, но и глубочайшими противоречиями кризисного характера, явившись специфическим общим знаменателем того и другого под воздействием креативной активности религиозного сознания. И в самом деле, именно мистицизм дает наиболее легкую, но притом только виртуальную возможность достичь желательного примирения означенных противоположностей, все сильнее выступающих в ходе развития современной цивилизации.
Убедительнейшим показателем огромного воздействия магии и мистицизма на сознание современного западного мира явился астрономический тираж книг о Гарри Поттере, который не смог превысить лишь рекорд Библии. Притягательный мистический ореол литературных героев вызывает подражание, стремление воплотить стереотипы мистицизма в собственном поведении, примером чему явились более ранние увлечения произведениями Толкиена, Лавкрафта и Кастанеды, породившие соответствующие движения в молодежной среде. Со временем к ним добавились мистически окрашенные молодежные группы готов, растаманов и ряда других.
Особое внимание привлекает к себе малообъяснимый на первый взгляд "порыв" некоторых представителей академической науки и философии к религиозно-мистическому умонастроению и миропониманию -- вслед за энтузиастами "новой физики", вызвавшими бурные дискуссии в недавнем прошлом (Ф. Капра, Д. Бом). В последние годы ряд отечественных физиков предложили теорию физического вакуума и торсионных полей в качестве новой парадигмы современного естествознания и при этом не нашли ничего лучшего, как позаимствовать дискурс оккультизма -- мистического учения о существовании скрытых сил в человеке и космосе. "Наука отстала от «ненаучных" форм мировоззрения», - заявляет А.Е. Акимов -- один из главных отечественных пропагандистов "новой физики".
Не меньшее удивление вызывает недавнее обращение философов, специалистов по методологии науки, к традиционной мистике иудаизма -- каббале. Они полагают, что «свойственный каббале некий синтетический взгляд на мир в целом сближает её как с постнеклассической наукой, ориентированной на междисциплинарные исследования, так и с самыми современными философскими направлениями…». Примечательно, что плод своих коллективных размышлений они характеризуют не в качестве научно-теоретического и философского исследования, а как "духовный поиск, поиск истины, смысла и ценностей" Сразу приходит на память давно вышедший из употребления (по-видимому, напрасно) термин "богоискательство", обозначавший поиски новой религиозно-мистической духовности - то, что теперь принято называть новыми (нетрадиционными) религиозными движениями. Кстати сказать, их лидеры нередко прибегают к заимствованию представлений современной науки и заявляют о превосходстве своих вероучений над традиционными религиями и научным сознанием, т.е. предлагают тот или иной вариант синтеза религии и науки. В парадоксально названной книге «Сфирот познания» речь идет по существу о том же самом. «Именно кабалистическая традиция, - заявляют авторы книги (два философа и известный современный каббалист), - представляется нам наиболее перспективной для разрешения тех онтологических и эпистемологических трудностей, которые встают перед современным познанием» Фактически же имеется в виду не научное познание, а "освоение мира", которое, как известно, осуществляется посредством духовно-практической деятельности разного типа -- религиозной, художественно-эстетической, морально-этической и, конечно же, научной (но не исключительно только благодаря ей одной).
Возрождение интереса к мистицизму затронуло в первую очередь, конечно, конфессиональные объединения и внеконфессиональные движения (нетрадиционные религии). В православии, беспрецедентно для нескольких последних столетий (не считая злополучной борьбы с имяславцами в начале прошлого века), пробудился неожиданно большой интерес к исихазму -- мистическому опыту священнобезмолвия, обретаемому благодаря Иисусовой молитве - "умному деланию". Этот интерес стимулируется и мотивируется произошедшей переоценкой и переосмыслением значения мистицизма монахов-отшельников с Афона -- многовекового центра исихазма. И если «ещё относительно недавно многие считали исихастскую традицию неким маргинальным явление, узкой и странной школой», то теперь «православная мысль пришла к прочному вводу, что именно исихастское подвижничество есть истинное ядро и стержень православной духовности», а вместе с тем основа особого антропологического учения и философии в целом.
Знаменательным событием стала защита на философском факультете Санкт-Петербургского университета кандидатской диссертации священника О.С. Климкова «Опыт безмолвия», в которой ставилась задача осмыслить глубинную сущность православной духовности, ярко выраженную в мистико-психологическом явлении, известном под названием "исихазма". Автор считает, что «изучение исихазма имеет большое значение и в сфере философской антропологии, психологии религии, в частности, и в области современной гуманитарной культуры в целом».
Полагаю, что значение и масштабы влияния мистицизма (в том числе в его исихастском проявлении) здесь сильно преувеличены и именно благодаря этому его роль простирается весьма далеко за рамки собственно религиозного сознания и мыслится в качестве некоей универсалии человеческого сознания и культуры в целом.
Еще дальше в этом направлении идут рассуждения С.С. Хоружия. Понимание исихастской практики ("умного делания") в качестве антропологической стратегии «ставит принципиальные проблемы для каждой из наук о человеке, и её изучение в работах Хоружия приняло форму междисциплинарной программы, включающей богословские психологические, лингвистические темы, однако ядром своим имеющей философию Исихастский опыт толкает строить философию как "дискурс энергий", в которой энергия, или "бытие-действие" - ведущий, производящий принцип для всей системы понятий» Здесь мистицизм трактуется в качестве несущей конструкции синкретического единства философской антропологии, персонализма и экзистенциализма.
Мистицизм доминирует в новых религиозных движениях, главным образом в форме пантеистически обоснованной стратегии "духовного пробуждения" человека и решения благодаря этому всех его экзистенциальных проблем. Показательна в этом отношении деятельность американца Н.Д. Уолша, автора переведенной на 26 языков книги "Единение с Богом" и основателя фонда ReCreation ("Воссоздание", имеется в виду - совершенного человека). Этот фонд функционирует в качестве «некоммерческой организации для личного роста и духовного понимания». Предлагаемая панацея духовного возрождения индивида и общества в целом звучит так: «Всё, что вы должны сделать, когда что-то становится непонятным, когда жизнь приводит вас в замешательство, - смело встретить то, что вы видите, и сказать "Я Есть Это" [то есть опереться на древний пантеистический принцип индуизма]. Увидьте Бога в каждом и помогите каждому увидеть в себе Бога». Согласно этой концепции, развивая мистическое самосознание человек сможет реализовать своими собственными внутренними силами антропологическую утопию, устраняющую все его жизненные проблемы и гарантирующую ему душевное умиротворение. «Стоит вам избрать это ощущение единения с Богом, - уверяет Уолш, - и вы наконец узнаете покой, радость без границ, любовь в полном ее выражении и полную свободу». Аналогичные призывы к духовному совершенствованию человека на религиозно-мистической основе постоянно звучат из уст лидеров многочисленных новых религиозных движений.
Всё это заставляет представителей общественных и гуманитарных наук - философов, культурологов, историков и социологов, психологов и психиатров, не говоря уже о собственно религиоведах, - тщательнее и более строго исследовать мистицизм - это древнейшее в человеческой культуре явление, которое ныне уже не утаивает от постороннего взора разнообразную и многоцветную палитру своих проявлений, а напротив разворачивает её во всей полноте. Мистические психосоматические практики, традиционно именовавшиеся "тайными", утратили свой эзотеризм и превратились в ширпотреб на рынке "спиритуальных товаров" (Э. Тоффлер). Из заповедного учения, предназначенного только для посвященных, мистицизм стал общедоступным, о чем свидетельствует растущий интерес в западном мире к учениям и практикам средневековых школ тибетского буддизма и к религии бон. Более того его рекламируют как панацею разрешения всех, в том числе самых острых проблем и противоречий современности. Причем самым "радикальным" способом -- посредством их нивелировки, игнорирования самого их существования. Как заявляет уже упоминавшийся мистик-пантеист Н.Д. Уолш, «следует осознать, что проблем не существует».
Поскольку мистицизм утратил свой маргинальный характер, перестав быть предметом интереса только эзотерических объединений и узкого круга специалистов, постольку ощущается необходимость поставить мистицизм в центр религиозно-философских и религиоведческих исследований, сделать этот интереснейший социокультурный феномен предметом изучения как в отдельных религиозных традициях, так и в целом, выясняя общие особенности его многообразных проявлений. По праву можно считать, что изучение мистицизма -- это социальный заказ современности.
Однако пока у нас чаще возникает множество вопросов по поводу этого удивительного и загадочного явления, чем находится ответов и удовлетворительных объяснений Констатируя факт возрождения, усиления и расширения влияния мистических настроений, мы всё же не уверены в устойчивости этой тенденции нашего времени Есть ли в ней что-то новое или перед нами лишь всплеск полузабытых умонастроений и только оживление рудиментов древних архетипов сознания и поведения?
У нас давно выработалась привычка относиться к мистицизму настороженно, с опаской, а то и резко отрицательно, враждебно. Однако сегодня не без основания многие считают, что какие-то тенденции мистицизма оправданы существующей социокультурной ситуацией, поисками духовного обновления. Со всей серьезностью звучат декларации о том, что мистическое мировидение и осмысление феномена человека, техники продуцирования "мистического опыта" могут быть полезными для разработки новой научной парадигмы, правильной экологической политики, стратегии сохранения человеческого рода на земле, для развития и совершенствования современной цивилизации. Может ли мистицизм стать фактором сближения и взаимопонимания между различными конфессиями и стоит ли надеется на достижение с его помощью толерантных и доверительных взаимоотношений между старыми религиозными традициями, расхождение которых между собой грозит превратиться в столкновение обособившихся цивилизаций, раскалывающее современное человечество на непримиримо враждебные лагеря? Или же мистицизм способен только провоцировать размежевание и раскол между разными религиозными культурами, особенно когда в них доминирует национально-этническая составляющая?
От этого сакраментального феномена нельзя отмахнуться, списать на ограниченность и заблуждения "превратного сознания". Важно выяснить его место в ведущих культурно-религиозных традициях и проанализировать сам мистицизм -- в его специфике, смыслах и значениях, в его многообразных функциях и роли в жизни человека и общества. Перед исследованием мистицизма с объективно научных позиций стоит целый ряд познавательно-аналитических задач. Необходимо проводить различие между мистикой и другими элементарными типами веры, ориентированными на сакральное начало, такими как магия, мантика, религия в собственном смысле слова (как богопоклонение), несмотря на их системную взаимосвязь и объединение в развитых религиозных традициях. Необходима критика односторонних, редукционистских трактовок этого сложного, системно организованного явления; рассмотреть разновидности мистики в соответствии с её историческим генезисом, формы её опредмечивания и овеществления; проследить типовые схемы имманентной и трансцендентной направленности путей мистического совершенствования. Большой интерес представляет изучение смыслов и значений мистицизма, которые выявляются в его трех аспектах: онтологическом, гносеологическом и аксиологическом, а также в целостной индивидуально-личностной форме мистической любви к Богу, в форме "духоносности" (С. Булгаков). Следует рассмотреть мистическое содержание основных религиозно-философских традиций: античной, святоотеческой, суфийской, католической, тибетобуддийской; показать, что мистицизм придает целевую значимость трансформации и совершенствованию личности, знаменует собой конечное назначение религии -- приобщение к сакральному началу, осмысливаемому в качестве обретения индуистского освобождения, буддийского просветления или христианского спасения.
Евгений Геннадьевич БАЛАГУШКИН - Доктор философских наук, ведущий научный сотрудник сектора философии религии Института философии РАН. Специалист в области теоретического религиоведения, исследователь исторической, социологической, культурологической и философской проблематики изучения религии, мистицизма и эзотерики, новых религиозных движений. Автор многих работ религиоведческого и иного гуманитарного профиля: "Современные нетрадиционные религии и их влияние на молодежь Запада", "Проблемы морфологического анализа религий", "Критика современных нетрадиционных религий (истоки, сущность)", "Нетрадиционные религии в современной России", "Идеология и деятельность современного кришнаизма", "Нравственные основы семьи", "Влияние неофрейдизма и теорий сексуальной революции на нравственное сознание молодежи Запада" и др.
Философский мистицизм
В религиозных и религиозно-философских учениях помимо стороны, объясняющей мир, обязательно присутствует и вторая, выражающая основания и способы спасения человека от зла. Классический христианский вариант спасения - трансцендентное, не поддающееся разумному объяснению движение Бога к человеку. Однако во всех мировых религиях существует и другой, духовно-мистический вариант спасения: движение человека к Богу. Этот вариант доминирует в некоторых течениях и сектах христианства: от гностицизма до некоторых видов монашества. В исламе это - суфизм. В буддизме - многочисленные направления индивидуального спасения. Но мистика в церковной жизни является одной, причем не доминирующей ее стороной. Практически поведение верующих определяется откровениями Писания и каноническими нормами церкви.
Однако начиная с XIX века в культурной жизни Европы все заметнее становится роль так называемого внецерковного или философского мистицизма. В XX веке он превращается в общемировое явление и начинает конкурировать с традиционными религиозными и религиозно-философскими учениями.
Что такое мистика и мистицизм? Под мистикой в широком смысле понимают единство необычных ("мистических") состояний психики человека и "мистицизма", то есть "теорий", объясняющих и оправдывающих эти состояния. Особые, явно диссонирующие с обычным течением жизни состояния психики испытывали, вероятно, все люди. Это подтверждают психологи, этнографы, медики. Практически каждый человек бывал в состоянии потери чувства реальности мира, или потери своего Я, или экстаза, или яркого сна и т.п. Тем не менее мистическими эти состояния можно назвать лишь в том случае, если они перемещаются с периферии сознания в его центр, становясь более значимыми, существенными и желаемыми, чем в обычных условиях. Мистицизм, используя метафоры, символы, философские понятия, некоторые естественно-научные данные, мифологические образы и аналогии, личные откровения и другие выразительные средства, систематизирует структуру и динамику этих состояний, придает им онтологический (бытийный) статус, утверждает их судьбоносную ценность для человека и для существования Вселенной. В конечном счете мистицизм утверждает, что целенаправленное изменение сознания - это и есть путь спасения, путь освобождения от зла "неистинного существования".
Естественный мир, согласно большинству мистиков, пребывает в радикальном зле или является иллюзией сознания. Спасение в мире и с миром невозможно. Но каждый человек (или только избранные) может освободиться от зла неподлинного существования, радикально изменив свой внутренний мир, личным усилием выйдя за пределы господства чувственно данной природы, как и вообще господства любого культурного мира. Как говорит индийский философ-мистик Шри Ауробиндо Гхош, "когда внутреннее сознание полностью пробудится, оно поглотит внешнее сознание. То, что может быть поглощенным, будет отброшенным... Я видел, слышал, но ничего во мне не откликалось на это. И тогда на меня снизошла абсолютная тишина. Все, что происходило снаружи, я видел как в кино" [Беседы с Павитрой. Киев, 1992. С. 106.]. Подобное дистанцирование от мира предметов чувственного опыта ощущается как разрушение их ценностных смыслов и эмоциональных переживаний. А затем (и это рассматривается как наиболее значимый психологический эффект мистики) человек освобождается от страхов, страданий и зла внешнего мира. Отныне новая родина человека - это переживаемая как истинно существующая, невыразимая для другого и подобная экстазу реальность.
Путь к этой реальности, как полагают многие мистики, пролегает через ряд этапов конструирования особых состояний сознания человека, как правило, под руководством Учителя и с использованием психотехник: медитации, релаксации, аскезы, дыхания, транса, особых снов, иногда наркотических веществ и т.п. По свидетельству мистиков, подобная психопрактика эпизодически сопровождается всплесками ужаса, связанного с ощущением отрыва от твердой почвы обычного существования. В большинстве мистических направлений разработаны своеобразные "топографии" потустороннего мира, согласно которым каждый этап изменения психики символизируется прибытием души в соответствующую зону (уровень, мир, сферу и т.п.), где происходит ее психологическое "обустройство" и подготовка к дальнейшему ее изменению.
С социальной стороны, мистика - это способ решения жизненных проблем, в том числе обретения нравственного смысла жизни, проблем психологической адаптации и собирания себя в личностную целостность, проблем, связанных с психическими травмами и страхами, когда отсутствуют общепринятые средства их решения. Однако вопрос не в том, насколько радикально может быть изменена психика человека, а в том, насколько человек с измененным сознанием может быть "встроен" в существующий тип культуры, производства, науки. С большой долей вероятности можно предположить, что общество, где господствуют мистические настроения, не совместимо с принципом активности в сфере экономики, с научным подвижничеством, с риском в налаживании личных отношений. О справедливости подобного вывода свидетельствует тот факт, что, как правило, для современного человека мистика не кажется практически полезной, а потому знакомство с мистической литературой проходит на уровне обычной беллетристики.
С философской стороны, мистика - это вненаучная духовная практика, сознательно снимающая противоположность субъекта и объекта познания и деятельности. Строго говоря, это не тип познания, а сотворение уникальной духовной реальности, уникальной в том смысле, что создается каждым мистиком лично, что наряду с природной реальностью и реальностью культурного мира здесь утверждается существование специфически иной, третьей реальности, явно не имеющей характеристик трансцендентного Бога традиционных религий. Мистик идет путем, противоположным научному. Если ученый в процессе познания старается сознательно исключить или максимально учесть субъективные факторы, то мистик, наоборот, очищает сознание от объективно-научного и других культурных предпосылок мышления, находя "по ту сторону души" искомую сверхэмпирическую реальность.
Основные школы философского мистицизма . С начала XX века и позже наиболее заметными среди философско-мистических течений были: теософия Е. П. Блаватской, учение "Живой этики" Н. К. и Е. И. Рерихов, "четвертый путь" Г. И. Гурджиева, антропософия Р. Штейнера, восточные школы мистики и т.д.
Елена Петровна Блаватская (1831-1891) - одна из предшественниц философского мистицизма XX века. В 1875 году она вместе со своими последователями основала "Всемирное теософское общество", в задачи которого входило: изучение древних "тайных" знаний; изучение скрытых способностей человека; основание нового братства людей вне зависимости от их расовой, национальной и религиозной принадлежности.
Ее учение впитало в себя преимущественно буддийские и другие восточные представления, элементы оккультных наук, христианские мотивы, идеи, почерпнутые из европейской науки середины XIX века. Оно включает детально разработанную иерархию и историю чувственной и сверхчувственной реальности, учение о мистической эволюции космоса, земли, человека. Истинная природа человека включает три тела: физическое, астральное (душа), ментальное (духовное). Под руководством "посвященных" Учителей человек способен управлять силами своей природы, достигая состояния ясновидения, проникновения в высшие оккультные сферы. Однако русский философ Н. А. Бердяев заметил: "Теософия принуждена отрицать бесконечноее значение индивидуальной души... Теософия и антропософия антиперсоналистичны... Для теософии все повторимо и множественно... Теософия не знает личности и не понимает смысла истории. Она находится во власти дурной бесконечности и повторяемости" [Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994. С. 182-183.].
Николай Константинович Рерих (1874- 1947) и Елена Ивановна Рерих (1879- 1955) развивали мистику в русле прозрений Е. П. Блаватской, причем Е. И. Рерих с детства имела видения и озарения. Они предпринимали попытки организовать общемировое движение за новую культуру.
Вселенная, по их мнению, состоит из трех миров - физического, тонкого (астрального) и "огненного". "Тонкий мир находится вокруг нас, и размеры его гораздо обширнее... Он имеет много сфер, или слоев, и другое деление между ними, нежели по качеству сознания, не имеется, потому сколько сознаний, столько и ступеней... Мир Огненный является особо высокой ступенью совершенства сознания, и поэтому обитатели этой сферы могут лишь редко, в исключительных обстоятельствах, приближаться к нашей земной сфере. Их приближение может вызвать большие пертурбации как в Тонком Мире, так и на Земле" [Рерих Е. И. У порога Нового Мира. М., 1997. С. 121-122]. По содержанию Вселенная является совокупностью разнородных энергетических структур, включая психоэнергетические. Управляемая Высшей силой согласно жестким, "естественным" законам. Вселенная и ее обитатели проходят эволюционный путь к высшим энергетическим и духовным состояниям. Осознав эволюционные планы, люди под руководством Учителей следуют им, и тем самым они выполняют необходимую роль в космическом развитии. В XX веке совершается грандиозный эволюционный скачок: человек переходит от исчерпавшей себя пятой расы к новой шестой - расе Огненного Духа. Согласно Е. И. Рерих, в 1949 году произошла первая невидимая битва между миром Света и миром Тьмы и Зла, с победой первого. Ядро новой, шестой расы людей складывается в России, причем роль женского начала будет гораздо более значительна. "Наступающая эпоха приоткроет и завесу над Миром Надземным... Границы между духовным и материальным, между земным и надземным начнут постепенно стираться, и люди еще при земной жизни будут сознательно готовить себе приложение в Мире Надземном" [Там же. С. 119.].
В космологическом учении Георгия Ивановича Гурджиева (1877-1949) центральное место занимает идея реально существующего Абсолютного, которое с помощью "луча творения" создает бесконечное множество миров, деградирующих по мере удаления от него. Человечество обитает в наиболее далеком и соответственно наименее благоприятном углу Вселенной. Задача человека (однако сейчас это задача лишь для немногих людей) - совершить обратное героическое восхождение по этому лучу в направлении Абсолютного. Исходно любой человек - не более чем "машина", раздираемая противоречиями, с преобладанием полусонных природных реакций. Только путем упорной работы человек может последовательно приобрести на базе исходного "физического" тела более тонкое "астральное", а затем "ментальное" и "причинное". Бессмертие его высших тел создается усилиями самого человека, хотя и разными путями: аскетическим подвижничеством, религиозным горением, интеллектуальным взлетом духа или "четвертым путем" - сознательным, целенаправленным и радикальным изменением основ своей внутренней жизни. Видимый мир - это не более чем среда обитания "физического" тела, которая должна преодолеваться в ходе психотехнической работы над собой под руководством учителей (специалистов). По словам теоретика и комментатора учения Г. И. Гурджиева Петра Демьяновича Успенского (1878-1947), тот, кто достиг всего возможного для человека, имеет "постоянное Я и свободную волю. Он способен контролировать все состояния своего сознания и уже не может утратить что-либо из им обретенного... Он бессмертен в пределах Солнечной системы" [Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М., 1990. С. 415.].
Основатель антропософского учения и соответствующей системы воспитания, немецкий философ-мистик Рудольф Штейнер (1861-1925) осуществил собственную попытку синтеза восточных и западных "тайных" учений с традицией европейской научности. По его мнению, в отличие от принятого деления жизни на внешнюю и внутреннюю, следует вычленить несколько уровней природы человека и соответственно несколько уровней его жизни: физический, эфирный (жизненный, энергетический), астральный, ментальный. Используя особые методики - медитацию, танцы, музыку, - человек активизирует все свои уровни, в том числе и не признанные в культуре. Каждый имеет, с одной стороны, опыт, переживания особых состояний психики, с другой - опыт состояния сна. Это, по мнению Штейнера, свидетельствует о реальности уровневого строения человека и возможности их независимого существования. Каждую ночь во сне астральное тело покидает физическое и выходит в астральный космос. Человек "должен добиваться того, чтобы состояние, которое он создал для себя сначала во время сна, он мог бы переносить и в свое бодрствующее сознание. Тогда чувственный мир обогатится для него совершенно новым содержанием" [Штейнер Р. Путь к посвящению. М., 1991. С. 101.]. В конечном пункте саморазвития души она бессмертно погружается в сверхчувственные миры, нравственно преображается и вступает в общение с тамошними существами, наблюдая свою предшествующую жизнь как в духовном, так и в земном ее существовании. Подобные представления о сущности жизни человека лежат в основе педагогической практики так называемых "Вальдорфских школ", распространенных по всей Европе и появившихся в современной России.
Оригинальный вариант мистицизма развивал поэт и мыслитель Даниил Леонидович Андреев (1906-1959). Сын писателя Леонида Николаевича Андреева, он с 1947 по 1957 год находился в заключении. Там им было продумано содержание трактата - "Роза мира" (впервые опубликован в 1991 году). По своей структуре это произведение многослойное и описывает сложный духовный Космос, каким он предстал в мистических видениях автора. Основная идея трактата: "реальный" мир находится в состоянии невидимой для обычного человека космической битвы Добрых и Злых Сил, отблески ее - в земной истории и в душевной жизни людей. Человечество должно и может объединиться и стать на сторону Добра.
В XX веке после осознания кризиса того типа личности, который играл принципиальную роль в организации индивидуальной и общественной жизни в Европе, и кризиса идеи прогрессивного развития человечества в регионы христианской культуры началась экспансия восточных ценностей. Бесчисленное множество "гуру", учителей и проповедников принялись распространять учения бывших и ныне живущих "великих учителей Востока", подстраивая их под особенности европейского менталитета. Во имя слияния человека с его истинной природой - Нирваной, Сверхразумом, Пурушей, Атманом, Предвечным и т.п. - отрабатываются и предлагаются различные пути изменения человеческой психики: от наиболее короткого и соответственно сложного до наиболее длинного и понятного.
Учение Раманы Махариши (1879-1951) - пример первого пути. По его убеждению, человек в любой ситуации должен спросить себя: "Кто тот я, который сейчас мыслит (или страдает, или желает и т.п.)"? Погружаясь полностью в смысл подобного вопрошания, человек постепенно отходит от отождествленных с ним его ложных Я, субъектов мысли, страстей и т.п. Очищая себя духовно, человек приходит к эмоционально переживаемой истине: "Я есмь Бытие", психологически ощущая самобытие как единственную реальность, а остальной мир - как картинки на экране. Элементы этого учения и практики лежат в основе одной из систем "трансцендентальной медитации", существующей в США и Европе на правах разновидности психотерапии. В общих чертах таков же путь, предлагаемый и Джидду Кришнамурти (1895-1986). Пример второго пути - "Интегральная Йога" Шри Ауробиндо Гхоша (1872-1950). В своем учении он пытался объединить идеи древнеиндийской философии и некоторые идеи западной мысли, усматривая в них средство освобождения всего человечества от эгоистических устремлений. Гхош занимался также оккультной психологией.
Парадоксально, но и внутри святая святых европейской культуры - науки - наблюдается встречный порыв к мистике и мистицизму. На фоне умаления идеалов Просвещения и Разума обнаруживаются теневые, "иррациональные" стороны философствования и основ классических наук, что воспринимается как прямой призыв к пересмотру значимости наук. Представители различных отраслей знания и культуры, например медик Дж. Лилли, историк Т. Роззак, психиатр С. Гроф, литератор А. Кёстлер, религиовед Р. Генон, физик Дж. Беннет (последователь Гурджиева), этнограф К. Кастанеда, отрицая свою причастность философии, создают оригинальные гипотезы и учения о субстанциональном либо динамическом единстве душевного мира человека и "истинного" Космоса. То, что, по их мнению, действительно существует или является ведущим в мире, - будь то вакуум, лептон-ные структуры, информационные поля, космическое Сознание и тому подобные представления, взятые подчас из области современной физики, наделяются антропоморфными чертами (памятью, творчеством, программированием), а нередко и божественными свойствами (творением из ничего, всеведением и т.п.). Такого рода построения можно оценить как возврат к досократической натурфилософии. В целом же всякого рода мистические проявления характерны для периодов социальных неурядиц, неблагополучия, культурных изломов, что сопровождается апокалипсическими настроениями.
3.1. Что такое «мистицизм»? Некоторые истоки религиозной жизни находятся в мистических состояниях сознания. Мистицизмом называют веру в способность человека вступать в непосредственное общение с Богом, растворять в нем свою личность . Для мистика авторитет религиозной догматики часто бывает менее значим, чем свидетельства личного религиозного опыта. Американский мыслитель, основоположник философии прагматизма У. Джеймс выделил четыре главных характерных признака мистических переживаний: интуитивность, кратковременность, бездеятельность воли (невозможность достигнуть желаемого состояния растворения в Боге волевым усилием) и неизреченность 21 (невозможность адекватного описания мистических переживаний средствами человеческого языка). Аналогом могут быть состояния людей, возвращённых врачами из клинической смерти, которые часто затруднялись в подборе слов для описания своего посмертного опыта 22 .
В литературе по социальной психологии и психопатологии распространен критический подход к феномену мистицизма и мистических переживаний. Так, ученик Ч. Ломброзо врач-психиатр Макс Нордау определил мистицизм как проявление «болезненности выродившихся и истеричных субьектов» 23 . Но ряд авторов развивает позитивное видение мистицизма.
Английский востоковед Д. Тримингэм определил мистицизм как«организованное культивирование религиозного опыта , направленное на непосредственное восприятия единственно сущего» 24 . Как бы то ни было, несмотря на кризис религиозного мировоззрения, в духовной жизни современного человечества мистицизм продолжает занимать заметное место, являясь протестом здорового сознания против примитивности и схематизма рациональной картины мира. Поэтому иногда мистицизм характеризуют как бегство от рационального. Современный человек убежден, что наука бессильна в преодолении трагизма его существования и потому необходимы другие, ненаучные способы отношения с миром.
3.2. Европейская мистика на пути к Абсолюту . В Древнем мире средневековому мистицизму предшествовали индийская веданта , йога и китайский даосизм . Основоположником христианского мистицизма считается Дионисий Ареопагит – афинский учёный, живший в 1 веке н.э.. Ему принадлежит религиозно- философское сочинение «Ареопагитика» . Символизм в истолковании всего сущего, эстетически переживаемая картина мира как иерархии света, оказали влияние на средневековую эстетику, в том числе на поэзию Данте.
Несмотря на невозможность дать ясные и точные сведения о мистических состояниях можно отметить,что они все же проявляют определенную философскую тенденцию. Большинство из мистических состояний выражают тяготение к оптимизму и монизму . В среде европейских мистиков было не принято давать Абсолютному какое-нибудь название. Так, Дионисий Ареопагит говорит об Абсолютном только в отрицательных формулах: «Причина всех вещей не есть душа , имя , разум ; у неё нет ни воображения , ни мысли , ни разума , ни понимания . Её нельзя ни высказать , ни подумать . Она не стоит , не движется и не находится в состоянии покоя» . Все определения отрицаются Дионисием не потому, что истина ниже их, а потому, что она неизмеримо превосходит их. Мистики стремятся к положительному полосу истины при помощи метода абсолютного отрицания, что позже использовал Гегель в своей «Логике». Это «отрицательная теология», «погружение души в ничто» , о котором говорил Плотин.
Поэтому описания мистиков изобилуют таким множеством парадоксальных выражений. Например, представитель немецкой средневековой мистики, приближавшийся к пантеизму, Мейстер Экхарт (1260-1327) говорит нам о тихой пустыне Божества, “где никогда нет никакого различия между Отцом, Сыном и Св. Духом, где никто не чувствует себя как дома, но где, тем не менее, искра души находит более мира, чем в самой себе” . В учении об абсолюте Экхарт выделял Божественное “ничто” (бездну) как основу Бога и всего бытия. В 1329 году папской буллой многие тезисы его учения были объявлены еретическими.
Другой представитель пантеистической мистики - немецкий поэт и философ XVI века Ангелиус Силезиус писал:
“Бог есть нечто; он ни Теперь, ни Здесь;
И чем больше ты стараешься уловить его,
Тем Больше он ускользает от себя.”
Этой отрицательной диалектике разума соответствует стиль отрицания в сфере личной жизни (аскетизм ). Он является вратами в возвышенную жизнь, и эта моральная тайна всегда переплетается в произведениях мистиков с тайной интеллектуальной.
Согласно Св. Павлу, мы живем не сами, а Христос живет в нас . Только когда мы становимся ничем, Господь может войти в нас и тогда уже не будет никакой разницы между Его жизнью и нашей. Это преодоление всех преград, отделяющих человека от Абсолютного, представляет собой один из результатов мистического опыта. Именно опыт занимает главное место на пути достижения Абсолюта . Поэтому величайшие мистики католического средневековья противопоставляли теоретизированию практику обуславливаемого самонаблюдения и направляемого свыше восхождения к Абсолюту. Это можно сказать об основателе Ордена Францисканцев Франциске Ассизском , о Святой Терезе , Джованни Бонавентуре и многих других. «Кто превосходит самого себя, так сказать, продвигаясь вглубь и проникая внутрь, тот поистине восходит к Богу» , - говорил видный представитель викторианской школы европейской мистики Гуго Сен-Викторский (1096-1141). Работая над тайнами внутреннего созерцания, которые помогают “постигать всё посредством ясного видения” , этот мыслитель постоянно укреплялся в отрицании земного. “ Презрение к миру есть любовь к вечному, вынесенная рассудком из наблюдения бренного” 25 , - считал он.
Средневековый мистицизм был тайным знанием . Чтобы не дать посторонним возможности прикоснуться к святыне, Плотин и его последователи окружали Единого (Бога) оградой «нет». Что бы ни говорилось о Боге, они утверждали, что это не то, что Бог выше этого. Средневековый мистик «знает, что его Бог, огражденный от посторонних притязаний густой оградой всяких «нет», уже не тот Бог, который требует себе подчинения и указует путь. Этот великий Бог не осуждает дерзновений человека, решившегося быть самим собой. Для этого Бога человеческое дерзновение - величайшая радость» (Л. Шестов).
3.3. Каббала - тайная еврейская доктрина. Каббала (от еврейского глагола «каббел» - «получать») «традиционно и наиболее часто используемый термин, обозначающий эзотерические учения иудаизма и иудейский мистицизм. Особенно в тех его формах, которые он принимает в средние века, начиная с 12 столетия» 26 .
Каббала представляет собой существенное явление в истории мистицизма. Главное ее содержание заключается в стремлении раскрыть тайную жизнь Бога и отношения между божественной жизнью, сотворенной Вселенной и человеком. Последователи "Каббалы" вносили в иудаизм представления, выработанные чувством и воображением.
Каббала соединяла пантеистические построения неоплатонизма и мифологемы гностицизма с иудейским учением о Библии как мире символов. Согласно Каббале, Бог есть абсолютно бескачественная и неопределимая беспредельность. Однако это ничто есть одновременно все в вещах, в которые оно изливает свою сущность, ограничивая для этого само себя. Таким образом на место учения о сотворении мира Каббала ставит учение об эманации . Неопределимый Бог приходит к определенности в десяти «сефирот» (стадиях своего смыслового саморазвертывания, аналогичных «эонам» гностицизма. В своей совокупности «сефирот» образуют космическое тело совершенного существа первочеловека Адама Кидмона , сосредоточившего в себе потенции мирового бытия. Близко к Каббале позднее подошел Якоб Бёме в своем учении о происхождении мирового конфликта из самой природы Бога.
Главная книга "Каббалы" - "Зоар" - появилась в Европе в конце 13 века. Ее распространял испанский иудей Моше де Леон , выдавая за древнюю рукопись. "Зоар" написан в виде изречений иудейского законоучителя 3 века Симона Бен-Иохана . Основная мысль "Зоара" заключается в том, что в библейских рассказах и заповедях скрыты глубокие тайны. В чем же была бы святость Торы, - рассуждает Симон Бен-Иохан, - если бы Бог хотел рассказать в ней такие простые вещи, как, например, история Агари и Исава, Якова и Лавана? Ведь такие рассказы может сочинить всякий смертный. Нет, библейские рассказы - это только внешний покров для божественных тайн, доступных разуму избранных. Симон снял этот покров. Незадолго до своей смерти собрал он своих учеников и раскрыл им тайну существа Божия. Бог - как превышающий всякое определение, как непостижимый и непознаваемый, как не имеющий никаких атрибутов, именуется в каббале "Эйн Соф" - таинственная и беспредельная темная бездна, лежащая в основе мира. 27
В космологии "Зоара" творческая энергия Бога, сияние (по-еврейски - "зоар" ) прорывает эфирную оболочку сокрытого божественного "Я" и являет себя в различных аспектах - сефирах .
Учение о сефирот (множ. число от "сефира" ) - центральное в каббалистической онтологии. Сефирот - атрибуты Бога образуют свой мир, именуемый "дерево сефирот", и в то же время они едины с Эйн Софом. "Он - это они, а они - это Он" , - утверждает "Зоар". Непостижимый мир Эйн Софа и мир сефирот, символически явленный в Писании, едины, как едины уголь и пламя. Скрытая сила угля может проявиться только в сиянии света пламени. Мистические атрибуты Бога и есть такие миры света, в которых дает о себе знать темная природа Эйн Софа.
Подобные "загадочные" идеи наполняют значительную часть "Зоара". Наряду с ними встречаются также поэтические описания тайн неба и ада, добрых и злых духов. Злые духи часто проникают в душу человека и будят в ней греховные помыслы. Каждое нарушение религиозного закона передает человека во власть демонов, а соблюдение закона позволяет войти в связь с миром чистых ангелов. В "Зоаре" в очень загадочных выражениях говорится о "временах мессии" . Тогда произойдет страшная война между Эдомом и Исмаилом (христианским и мусульманским миром), а третья сила - евреи - одолеет обоих. На основании таких и других подобных предсказаний "Зоара" многие евреи ожидали пришествия мессии в разные сроки, но обманывались в своих ожиданиях. Тем не менее "Зоар" сделался священной книгой еврейских мистиков, как бы "Библией" тайного учения и в позднейшие времена имел сильное влияние на развитие религиозных сект в иудаизме. 28
3.4. Суфизм. Суфизм - это учение о мистической любви, построенное на символах классической персидско-таджикской поэзии. В целом для суфизма характерно сочетание идеалистической метафизики с особой аскетической практикой. В теории познания суфизма ведущая роль отводится интуиции. В рамках суфизма была создана теория самонаблюдения над соотношением поступков человека и его сокровенных намерений (Аль- Мухасиби , 9 век). В это же время школа маламатийа создала учение о сочетании внутреннего очищения с умышленным показным неблагочестием, которое вызывает упреки и смиряет гордыню. Видный представитель суфизма Абу-Язид создал учение о тройной градации сознания бытия («Я», «Ты», «Он-самость»). Основное в суфизме - это учение о тройной градации истинного знания, завершающегося слиянием познаваемого и познающего. Принципиальным является положение о полной несочетаемости веры как понятия иррационального и философии как продукта рационалистических построений, выдвинув которое Аль-Газали оставил пост профессора и ушел в дервиши.
Суфизм традиционно считается мистическим течением в исламе , но это не совсем так. Сами суфии утверждают, что суфизм существовал до ислама и одновременно с ним в контексте иных вероучений, например, в христианстве. Автор исследования по суфизму Сейид Идрис Шах доказывает, что под явным суфийским влиянием находились Блаженный Августин, Франциск Ассизский, тамплиеры , английский поэт Чосер и немецкий мыслитель Гете . Суфиями являлись все великие персидско-таджикские поэты Востока, например, Саади , Хафиз и Омар Хайям . Более того сказки 1001 ночи, анекдоты о Ходже Насреддине, роман Сервантеса “Дон Кихот” также созданы под явным суфийским влиянием и имеют загадочный, скрытый от непосвященных смысл.
По словам великого суфийского пророка 11 века, Аль-Газали , «учение суфиев стремится к тому, чтобы освободить сердце от всего, что не Бог, и сделать единственной его жизнью размышление о Божестве» . Многовековая традиция суфизма выработала свой путь достижения Абсолюта (знаменитый “Путь Суфия”). Этот путь включает в себя три ступени совершенствования:
1-я ступень - “Шариат” - (закон) знание Корана.
2-я ступень - “Тарикат” (путь). Это и есть, собственно, “Путь Суфия”, который ведет к мистическому постижению Бога. На этом пути имеются семь стоянок , знаменующих собой достигнутую “идущим по Пути” степень совершенства:
Покаяние - устремление всех помыслов к Абсолюту.
Осмотрительность - запреты в пище, пост.
Воздержанность - отказ от любых желаний.
Нищета - сознание того, что все, вплоть до психических состояний и самого “Я” не является достоянием человека.
(Ходжа Насреддин зашел в лавку и к нему подошел торговец. Ходжа спросил:
Прежде всего о главном. Ты видел, как я сейчас вошел сюда?
Конечно.
А до этого ты встречал меня?
Первый раз в жизни вижу.
Так откуда же ты знаешь, что это я?)
Нищета и воздержание связаны с отрицательными эмоциями. Отсюда вытекает пятая стоянка:
Терпение - переносить беды и унижения, не испытывал неудовольствия. Чтобы смирить свою гордость, великий пророк суфизма Джалаладдин Руми , уже будучи известным в городе человеком и духовным лицом, на виду у всех чистил отхожие места.
Упование . Жизнь воспринимается как краткое мгновение, отбрасывается всякая забота о будущем.
Принятие, покорность . На этом этапе личная судьба и действительность уже не имеют для идущего по Пути никакого значения.
Путь преодолен и суфий достиг третьей, последней ступени совершенствования. Это “подлинное Бытие” (Хакикат) . Здесь интуитивно познается самая сущность истины, сознание человека растворяется в объекте созерцания.
Три ступени совершенствования соответствуют в суфизме трем ступеням познания:
Закон (Шариат) - Знать .
Путь (Тарикат) - Видеть .
Подлинное бытие (Хакикат) - Быть .
Скрытый смысл суфийского Пути загадочно звучит во вдохновенных строках Джалаладдина Руми:
«Присоеденись к братству - почувствуешь радость реальной жизни. Пройдись по разрушенной улице и посмотри на смятенных владельцев развалин. Выпей чашу волнения, ибо ты не чувствуешь стыда самосознания. Разбей земляного идола, чтобы увидеть других идолов. Зачем ради большого приданного жениться на старухе - за три куска хлеба в рабство себя отдавать зачем?»
3.5. Исихазм: мистическая традиция в Православии. Исихазм (в широком смысле) - это этико-аскетическое учение о пути человека к единению с Богом через очищение сердца слезами и через сосредоточение сознания в себе самом. В узком смысле под исихазмом подразумевается религиозно-философское учение, разработанное Григорием Паламой в спорах с представителями теологического рационализма и включающее в себя тезис о различии сущности и энергий Бога (доктрина о несотворенности «Фаворского Света»). Философские взгляды Паламы соединялись с определенной общественно-политической позицией - поддержкой императора Иоанна Кантакузина и в 1351 году стали официальным православным учением.
Традиции непосредственного единения с Богом в Православии были выражены сильнее, чем у “латинян”. Православные мистики широко использовали творения греческих и ближневосточных отцов - пустынников, которые позднее составили “Добротолюбие” - фундаментальный сборник, включающий в себя не только поучения и толкования Св. Писания, но и обширные сведения теологического, философского и психологического характера. В целом мистические традиции обычно более развиты на Востоке по сравнению с рационалистическим Западом. В то же время официальные православные церкви весьма подозрительно воспринимали мистические опыты подвижников православия, рассматривая их как проявление “прелести”, т.е. дьявольского искушения. Вот почему православная мистика менее известна в мире по сравнению с католической, иудейской или мусульманской. Но определенные сведения о ней сохранились, например, в творениях таких великих мыслителей и тончайших знатоков психологии, как Св. Исихий Иерусалимский (4 век),Св. Исаак Сирин (7 век) 29 , Св. Нил Сорский (15 век).
Согласно учению Св. Отцов, жизнь человека, спасающего свою душу, представляет собой постоянную внутреннюю брань , т.е. борьбу с семью смертными грехами. В этой борьбе могут помочь умное делание (непрерывная молитва и душеспасительное чтение) и духовное трезвение (безмолвие, бодрствование, строгий пост и постоянные мысли о смерти). Размышление (памятование) о смерти входит в шесть святых помыслов : О Боге , распятии Христа , смерти , Страшном суде , аде и вечной жизни . Согласно авве (греч. «отцу») Орсисию размышления на эти темы помогают православному успешно подвизаться во взятом на себя подвиге внутренней брани. Более подробно это описано в творениях преп. Филофея Синайского и Исихия Иерусалимского (во 2 и 3 томах "Добротолюбия").
Конечной целью внутренней брани в православной мистике является единение с Богом. Затворник, углубляясь в молитву, стремится войти в сверхчувственный контакт с миром его верований. Это достигается безмолвной "умной молитвой" . В уединении аскет отключает разум, но, в отличие от индийских йогов, отсекает и воображение, полностью сосредоточиваясь на стремлении вызвать переживания непосредственного общения со Всевышним. Это "Исихия" - техника вхождения в транс, привезенная на Русь с Афона. Схимник принимает позу, известную в йоге, как "поза кучера", глаза могут быть закрыты. Задерживая дыхание и тысячи раз повторяя Иисусову молитву («Господи Иисусе Христе, помилуй меня»), монах может (при определенных условиях) достигнуть желаемого единения с Господом.
Православный схимник должен постоянно находиться в состоянии духовного бодрствования, не верить чувствам. Симптомы духовной расслабленности могут быть наказаны "откровением снизу" , представляющим собой принципиальную схему грехопадения: 1) ослабление духовного бодрствования; 2) бесчувствие; 3) падение; 4) отчаяние; 5) безволие и рабство греху. От всего этого спасает умная молитва, которая совершается умом в сердце.
Мистическое слияние с Богом предполагает полную отключенность от всего земного. Внешняя жизнь - помеха освобождению от суетного и греховного. Мистик гораздо сильнее стремится преобразовать себя, нежели окружающую действительность. Конечно, нужно иметь в виду, что полная реализация такого идеала была уделом немногих. Однако сочинения мистиков пользовались популярностью и воздействовали на идеалы человека.
В 13-14 веках, когда Византия находилась уже в преддверии близкой гибели, мистическое учение, получившее название исихазм , одержало победу над рационалистическим течением в православном богословии. Исихазм в переводе с греческого означает «спокойствие», «безмолвие», «умиротворение». Основоположники этого учения Григорий Палама и Григорий Синаит считали такое состояние идеальным для отрешения от мирской суеты («забвение низших и тайное ведение высших»).
Традиции исихазма прослеживаются в православной литературе вплоть до настоящего времени 30 . Один из наиболее известных византийских мистиков Симеон Новый Богослов (11 век) в своей религиозной лирике описал процесс соединения с «Безначальным, Бесконечным, и Нетварным, и Незримым», т.е. с Богом. В результате человек в самом себе обретает Божественное начало, символом которого в византийском богословии считался свет.
«Углубясь в себя, в себе же
Обретаю свет искомый.
В с а мом средоточье сердца
Вижу светоч,
как бы солнца
Круговидное подобье».
(Симеон Новый Богослов)
3.6. Значение средневекового мистицизма. Таким образом, все мистические доктрины имеют общие черты. Они тяготеют к иррационализму, интуитивизму, намеренной парадоксальности, выражают себя не столько через понятия, сколько через символы, центральным из которых является смерть (как знак для опыта, разрушающего прежние структуры сознания). Представители мистицизма всех вероисповеданий, времен и народов в одинаковых выражениях заявляют о полной невозможности передать мистический смысл иначе, чем в неадекватном намеке или через молчание.
Согласно противоположной мистицизму теории, которую в философии называют рационализмом, все наши верования должны быть основаны на следующих ясно сформулированных положениях: 1) теоретические обоснования; 2) чувственные данные; 3) гипотезы построенные на базе этих данных; 4) логические выводы, вытекающие из означенных гипотез. Мистические состояния совершенно не вписываются в эту схему. Если принять во внимание ту сторону духовной деятельности человека, которая независима от знания и мышления и которой люди внутренне тайно починяются, мы вынуждены признать, что рационализм знает лишь об относительно поверхностной стороне духовной жизни человека. Без сомнения эта сторона пользуется общим признанием, потому что ей служат все средства языка, она может засыпать вас доказательствами, разоружить логи-кой, разбить словами. Но все это бессильно поколебать вашу уверенность в тех случаях, когда ваша интуиция идет в разрез с умозаключениями разума. Источник этой интуиции лежит в нашей природе гораздо глубже той шумно проявляющейся в словах поверхностности, на которой существует рационализм. Подсознательная жизнь медленно подготовляет в человеке интуицию, которая достигает уровня его сознания - и что-то в нем знает с полной достоверностью , что интуиция ближе к истине, чем самые убедительные логи- ческие рассуждения, направленные против нее.
Каждый, кто непредвзято прикоснулся к тайнам средневековых мистических учений, вправе себя спросить: не есть ли мир, в конце концов, сложный синтез разнородных сфер реальности, проникающих взаимно одна в другую ?