Катакомбная церковь: истоки и современное положение. Жизнь общин

Катакомбная церковь

В качестве синонима используется термин «Истинно-Православная Церковь» (ИПЦ) – собирательное именование (обычно как самоидентификация) тех представителей российского духовенства и общин, которые начиная с 1920-х годов отвергали подчинение юрисдикции Московского патриархата первоначально во главе с митрополитом Сергием (Страгородским), обвинив его в сотрудничестве с коммунистическими властями, и перешли на нелегальное положение. Среди основателей Катакомбной Церкви традиционно выделяют митрополита Иосифа (Петровых), архиепископов Феодора (Поздеевского) и Андрея (Ухтомского). Вокруг них сформировались, соответственно, движения «иосифлян», «даниловцев» и «андреевцев», состоявшие из части архиереев, духовенства и мирян, не признавших Декларацию митрополита Сергия 1927 года о лояльности церкви по отношению к советской власти. Московских истинно-православных часто называют «непоминающими» за отказ поминать на церковных службах митрополита Сергия. Также члены движения называли себя истинно-православными христианами, или «тихоновцами», по имени патриарха Тихона.

Вплоть до 1970-х годов словосочетание «Катакомбная церковь» не было широко распространено в движении, а бытовало лишь среди духовенства и интеллигенции, преимущественно ленинградских, а также в заграничной прессе.

Подавляющее большинство единоличников исповедовали взгляды «истинно-православных» и находились под влиянием катакомбного священства и проповедников.

В подполье находились как общины, вполне лояльно относившиеся к Московскому патриархату, но не имевшие возможности зарегистрироваться и собираться легально, так и те, кто считал, что пришла власть антихристова, по духу, и с официальной церковью не может быть никакого контакта. Несмотря на отсутствие общей идеологии и какой-либо организации, подполье существовало – как социальная сеть и религиозная общность.

Общим во взглядах радикальных истинно-православных групп было стремление как можно меньше контактировать с советским обществом и государством. В связи с этим некоторые «истинно-православные» отказывались брать советские паспорта, официально устраиваться на работу, отдавать детей в школу, служить в армии, прикасаться к деньгам, разговаривать с официальными лицами («молчуны») и даже использовать общественный транспорт. Во время Великой Отечественной войны некоторые истинно-православные восприняли немецкую армию как освободителей.

Священников, не признававших Декларацию митрополита Сергия, репрессировали, они не могли легально осуществлять церковные службы. В результате собрания проходили подпольно, в условиях строгой секретности. Характер «катакомбных» групп сильно зависел от политической ситуации в регионе. Так, в северных областях общины формировались в основном вокруг священников, а в Черноземье, где почти все духовенство в 1920-х годах было уничтожено, и ради сохранения верности духу Христову миряне объединялись сами, а некоторые стали идейными беспоповцами.

Жестокие преследования «истинно-православных» продолжались с разной интенсивностью все годы Советской власти – прежде всего, в годы коллективизации, сталинизма, а затем – в начале 1960-х годах. Последняя волна репрессий против Катакомбной церкви началась в 1959 году – и особенно усилилась после хрущевского указа 1961 года о борьбе с тунеядством. По нему были сосланы и посажены тысячи «истинно-православных», отказывавшихся официально устраиваться на работу (и, как правило, работавших по договорам).

В 1961–1962 годах арестовали почти всех активных членов «катакомбных» общин. В ссылке некоторые «истинноправославные» продолжали отказываться от официального трудоустройства, что вело к суду и отправке в лагерь. Там отказ от работы, как правило, приводил к фактически бессрочному заключению в карцер – что приводило к гибели. К началу 1970-х годов большинство оставшихся в живых истинно-православных вышло на свободу – однако движение было обескровлено.

В 1960-1970-х годах, одновременно со стремительным вымиранием деревни, истинно-православное подполье теряло свой массовый характер, частично вливаясь в официальную РПЦ Московского патриархата.

К перестройке катакомбное движение почти полностью лишилось старого духовенства тихоновской преемственности. Последние канонические катакомбные епископы: Петр (Ладыгин) († 1957), Варнава (Беляев) († 1963) и Димитрий (Локотко) († 1970-е), после смерти которых не осталось в живых ни одного «катакомбного» архиерея, чье преемство восходило бы к епископату указанных общин и не подлежало бы сомнению.

Оставшись в результате репрессий и гонений в СССР без архипастырей, многие катакомбные священники ИПЦ, стремясь урегулировать свое каноническое положение, с конца 1950-х годов начали поминать на богослужениях Первоиерархов РПЦЗ, считавших ИПЦ «церковью-сестрой».

В 1977 году в Архиерейский синод РПЦЗ через катакомбного иеромонаха Лазаря (Журбенко) обратилась группа священников Катакомбной церкви из СССР, лишившихся епископского окормления после смерти своего иерарха. Они были приняты в каноническое подчинение РПЦЗ, их непосредственным епископом стал председатель Архиерейского синода митрополит Филарет (Вознесенский).

В 1982 году, по решению Архиерейского Собора РПЦЗ, состоялась тайная хиротония в Москве епископа Лазаря (Журбенко) для окормления катакомбной паствы в СССР.

В 1990-е годы многие катакомбные общины окончательно вышли из подполья и официально обратились за окормлением к Русской Православной Церкви за границей и различным юрисдикциям ИПЦ Греции. Однако часть катакомбных общин по-прежнему не связана друг с другом и какими-либо зарегистрированными церквями, объединяясь лишь вокруг своих наставников. Общая численность «катакомбных» на 2009 год, видимо, насчитывает несколько сотен (вряд ли более 1000) человек.

В 1920-х годах в Греческой, Болгарской и Румынской христианских церквях тоже произошли расколы, поводом послужил переход на новоюлианский календарь, воспринятый наиболее радикальной частью верующих как отступничество от христианства. Верующие, отделившиеся от перешедших на новый стиль в этих странах, также часто называют себя истинно-православными христианами.

До сего времени для многих история Катакомбной или Истинно-Православной Церкви в границах бывшей Российской Империи, особенно в послевоенный период, представляла одну из самых неразгаданных тайн. Как правило, у большинства интересующихся всё знание о ней строилось на каких-то домыслах и предположениях, основанных на мало- или вовсе недостоверных источниках, и практически никто толком не мог понять и вразумительно объяснить, что же это такое - Катакомбная Церковь, где она находится, как живет и что исповедует?

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ КАТАКОМБ

Долгие десятилетия советского плена ИПЦ была вынуждена, подобно древним христианам, скрываться в глубоком подполье - той “пустыне” Апокалипсиса, в которую, согласно святому предречению, убежит Жена-Церковь от лица зверя-антихриста (Откр. 12, 14). С воцарением на земле Российской большевистской власти, этой непосредственной предтечи “человека беззакония” и “сына погибели”, наступили поистине последние времена , времена генеральной репетиции последней решающей брани Христа с Велиаром, Церкви Христовой с антицерковью-блудницей. Вот почему исповеднический путь Катакомбной Церкви ИПХ, на который было дано благословение святых Новомучеников и Исповедников Российских, служит для нас истинным примером подвига веры и красоты духа.

Столь длительное как бы “безмолвие” Катакомбной Церкви породило, с одной стороны, всяческие кривотолки о ней, с другой - явилось той почвой, на которой враг человеческого спасения не замедлил посеять свои плевелы самозванных лжекатакомб, представители которых дерзают ныне именовать себя “Истинно-Православной Церковью”.

Наименование Истинно-Православной Церкви в России “катакомбной” по своему значению восходит к римским подземельям, в которых для молитвы собирались первые христиане.

“Что христианские катакомбы могли существовать в 1-й и 2-й век распространения христианской веры и служить местами Богослужения на гробах мучеников, об этом свидетельствует история. Климент Римский от лица Апостолов говорит христианам: “Идите, собирайтесь в катакомбы для слушания молитв и пения в честь мучеников”. О существовании христианских катакомб, как мест погребения усопших и Богослужения, утверждают римские законы, по которым в Риме в то время ничего так не уважали, как кладбища… и признавали священным всякое место, где кто бы то ни было погребен.

Хотя Римское правительство при Нероне и Домициане и преследовало христиан, но оно не коснулось их гробниц. Поэтому христиане, наравне с другими культами, пользовались правом Римских законов и без опасения владели кладбищами... Получая наравне с другими религиями право на поверхность земли, христианское общество тем самым приобретало единственную гарантию неприкосновенности подземных гробниц” - пишет церковный историк архимандрит Гавриил (Руководство по литургике. Тверь. 1886, с. 317-318).

Иными словами, такое право явилось единственным убежищем для христиан от религиозных преследований атеистических властей. Именно древние христианские катакомбы и послужили прообразом тех условий, в которых оказалась Церковь в последние времена, они собственно символизировали феномен нелегального Православия в безбожном государстве СССР.

Впрочем, подобных аналогий история знает множество: это и времена господства арианства, и монофелитской ереси, и эпоха иконоборчества. Ближайшим же по времени примером могут служить гонения на русское старообрядчество, имевшие провиденциальное значения в скорбных судьбах Российской Катакомбной Церкви. И все же нелегко проводить прямые параллели с нашими последними временами тяжкими, когда “вси хотящии благочестно жити о Христе Исусе, гоними будут” (2 Тим. 3, 12). Поистине, никогда еще Церковь Христова не оказывалась в столь ужасных обстоятельствах, наступивших в XX веке, когда с такою ясностию мы увидели исполнение слов тайнозрителя: “Горе живущим на земли и мори, яко сниде диавол к вам, имея ярость великую, ведый, яко время мало имать” (Откр. 12, 12).

ВОЗНИКНОВЕНИЕ РОССИЙСКИХ КАТАКОМБ

Когда же возникла в России Катакомбная Церковь? Время ее появления разными исследователями указывается по-разному. Некоторые из них сопоставляют ее возникновение с новой волной красного террора в 1922-23 гг. в связи с изъятием церковных ценностей и образованием т. н. “Живой Церкви”. Иные называют другую дату - 1927 год, ставший началом проведения кадровой политики советского правительства в отношении Российской Православной Церкви, вмешательство органов власти в ее внутренние дела, т. е. лишение ее свободы. Третьи указывают на формирование Катакомбной Церкви в 1930‑х гг., вызванное опять-таки очередным усилением репрессий.

Отчасти они все по-своему правы, но лишь в выявлении этапов ее становления. Более верным, однако, нам представляется мнение известного исповедника Катакомбной Церкви монаха Антония Чернова (в схиме Епифания), который писал так: “Когда же она, эта Церковь Христова, гонимая и уничтожаемая, а отсюда - тайная, сокрытая - появилась на земле Российской? Она появилась с того момента, когда появилось гонение. А оно началось одновременно с захватом власти большевиками, когда христиане были вынуждены так или иначе таиться, прятать свою веру, прятаться и скрываться от врагов Христовых... Она появилась тогда, когда с храмов стали срывать кресты, кощунствовать над иконами, осквернять, закрывать, разрушать храмы... Когда лишенные храмов священники не знали, куда им деться... Когда первые епископы и священники были подвергнуты всяческим издевательствам и мукам, а затем казнены или расстреляны... Вот когда появилась Катакомбная Церковь! А совсем не тогда, как думают и пишут, относя это событие чуть ли не к тридцатым годам нашего века ” (Епифаний (Чернов), схимонах. Церковь Катакомбная на земле Российской. Машинопись. 1981, с. 8).

Представляется очевидным тот факт, что формирование Катакомбной Церкви являлось процессом постепенным и не могло произойти одновременно и повсюду. Из сего еще нельзя сделать тот ошибочный вывод, недавно утвердившийся в исторической литературе, что под термином “Истинно-Православная Церковь” необходимо подразумевать исключительно направление, старавшееся удержаться в рамках легальности, а под термином “Истинно-Православные Христиане” и “Катакомбная Церковь” - направление собственно нелегальное.

На самом же деле ИПЦ, ИПХ и Катакомбная Церковь - суть разные наименования-синонимы одного и того же явления . Не следует забывать, что отцы-основатели всех течений Катакомбной Церкви, такие как архиеп. Андрей Уфимский, митр. Иосиф Петроградский, архиеп. Димитрий Гдовскй, еп. Виктор Вятский, архиеп. Феодор Волоколамский и другие, - все являлись архиереями легальными или, по крайней мере, открыто служившими . Тем не менее, они активно осуществляли хиротонии тайных епископов и священников, призывая к уходу в “катакомбы”. Последнее, однако, не было самоцелью для ИПЦ, но скорее вынужденной мерой.

Истинно-православные пользовались предоставляемой властями возможностью легального служения по причине недопустимости добровольной передачи храмов Божиих и святынь, которыми они владели, в руки еретиков или безбожников, но дальше этого не шли. Когда же с насильственным изъятием церковных зданий таковая возможность исчезла, они перенесили свою деятельность в подполье - кто-то раньше, кто-то позже - что практически завершилось только к концу 1930‑х гг.

В отличие от обновленцев и сергиан, все истинно-православные, несмотря на некоторые внутренние разногласия по вопросам, не имеющим принципиального значения, руководствовались одним и тем же объединяющим их началом: не допустить внутреннего порабощения Церкви большевиками и вообще какого бы то ни было контроля безбожных властей над ее пастырями и паствою . Таким образом, единство всех ветвей ИПЦ заключалось не столько в образе их служения (открытом или тайном) или даже принципах организации (централизованной или децентрализованной), сколько 1) в полном тождестве идеологии по всем ключевым позициям, и 2) в молитвенно‑евхаристическом общении между собою.

Также совершенно неверно с экклезиологической точки зрения мнение, что термины ИПХ (Истинно-Православные Христиане) и ИПЦ (Истинно-Православная Церковь) употребляются: первый по отношению к тем катакомбным общинам, которые не имеют священства, второй же - к тем, кои какое-либо иерархическое возглавление имеют. Если принять такое толкование, то можно подумать, что те ИПХ, которые временно утратили связь с законными истинно-православными пастырями, перестали быть членами Истинно-Православной Церкви. Но это - абсурд. Подобное мнение следует отвергнуть как несостоятельное, ибо никак нельзя согласиться с тем, что ИПХ, находящиеся на акефальном положении, не являются органической частью ИПЦ. Кстати, небезынтересно отметить, что термины “ИПЦ” и “ИПХ” впервые вошли в употребление у старообрядцев , а оттуда уже были заимствованы отцами Катакомбной Церкви.

«НАШИ КАТАКОМБЫ» ВОВСЕ НЕ НАШИ

В 1992 г. в “Вестнике РХД” был опубликован очерк сергианского иеродиакона Ионы (Романа Яшунского) “Наши катакомбы”, ставший своего рода первой и единственной работой по вопросу современного состояния разных катакомбных течений в России. К сожалению, несмотря на все очевидные недостатки очерка, он остается таковым и по сей день. Практически все источники, которыми пользовался Р. Яшунский для написания своей статьи, мне известны. Они не очень обширны, если учесть традиционную неприязнь катакомбников к разного рода “экспертам” из МП.

Поэтому нельзя согласиться с редакционным предисловием “Вестника РХД”, утверждающим, что молодой автор (1966 г. рожд.) “имеет большой опыт общения с катакомбным духовенством разных направлений, существующих на территории России”. Прямое отношение Р. Яшунский имел только к одному такому направлению: в прошлом он сам являлся клириком т. н. “исаакианского” раскола “серафимо-геннадиевской” катакомбной ветви. Именно о “исаакианах” и “геннадиевцах” Р. Яшунский представляет наиболее подробный материал, не лишенный, однако, ошибок в фактах и датах.

Несмотря на погрешности очерка Яшунского, всё же приходится признать, что некоторые приведенные им сведения представляют определенную ценность и даже уникальность. Основной вывод Р. Яшунского: кроме неканоничной “серафимо-геннадиевской” ветви ни одно течение в “катакомбах” в настоящее время “не связано непосредственно непрерывной цепочкой епископских хиротоний с Отцами-основателями Катакомбной Церкви, свв. новомучениками Иосифом Петроградским, Кириллом Казанским, Андреем Уфимским (кн. Ухтомским) и другими” .

Так или иначе, приходится признать, что на сегодняшний день не имеется более-менее объективного, систематического и документально обоснованного исследования о состоянии наиболее известных течений в Катакомбной Церкви, существующих ныне . Попытки, предпринимавшиеся в этой области ранее, не представляют интереса, т. к. большею частью основаны на данных атеистической пропаганды, или же на показаниях того же Р. Яшунского, далеко не полных и не точных. Кроме того, в силу идеологических пристрастий главной целью таких работ была дискредитация ИПЦ, попытка представить ее в самом что ни на есть неприглядном свете, выдать ее за какое-то сектантское сборище.

Но больше всего удивляет полное молчание по означенному вопросу Русской Православной Церкви Заграницей, считающей себя частью Истинно-Православной Церкви в России или даже прямой её наследницей. В архивах РПЦЗ ныне скоплено колоссальное количество документов и материалов о разных ветвях Катакомбной Церкви в СССР периода 1945-90‑х гг. Но в силу эгоистических, партийных интересов РПЦЗ вынуждена замалчивать любые сведения о ИПЦ, т. к. это сильно повредило бы собственному самоутверждению “зарубежников” в России, где каноничными они считают только себя, поливая катакомбников всяческими помоями и дискредитируя их в глазах собственной паствы.

Можно надеяться, что исследования в этом направлении будут и в дальнейшем продолжены, дополнены другими авторами и исправлены, если в ней найдутся какие-либо неточности.

Антиортодокс

Катакомбная церковь

Подпольное воскресное собрание катакомбников-фёдоровцев

Катакомбная церковь - собирательное именование (обычно как самоидентификация) тех представителей российского духовенства и общин, которые начиная с 1920-х годов отвергли подчинение юрисдикции Московского патриархата (первоначально во главе с митрополитом Сергием (Страгородским)), обвинив его в сотрудничестве с коммунистическими властями, и перешли на нелегальное положение. В качестве синонима используется название - Истинно-Православная Церковь (ИПЦ) .

Основатели Катакомбной церкви

Среди основателей Катакомбной Церкви традиционно выделяют митрополита Иосифа (Петровых) , архиепископов Феодора (Поздеевского) и Андрея (Ухтомского) . Вокруг них сформировались, соответственно, движения «иосифлян », «даниловцев » и «андреевцев », состоявшие из части архиереев, духовенства и мирян, не признавших Декларацию митрополита Сергия 1927 года о лояльности церкви по отношению к советской власти. Московских истинно-православных часто называют «непоминающими» за отказ поминать на церковных службах митр. Сергия. Также члены движения называли себя истинно-православными христианами или «тихоновцами», по имени патриарха Тихона .

Движение в 1920-1940-х годах

В 1920-1950-х годах движение «истинно-православных христиан» носило очень широкий характер и насчитывало, по всей видимости, десятки тысяч людей. Социальную основу его составляло духовенство, монашество и крестьяне-единоличники, отказавшиеся вступать в колхозы и как правило подвергавшиеся раскулачиванию и ссылке в Сибирь. Подавляющее большинство единоличников исповедовали взгляды «истинно-православных» и находились под влиянием катакомбного священства и проповедников.

Вплоть до конца 1950-х годов в СССР число подпольных православных общин, по всей видимости, измерялось тысячами. Организационно они не были связаны (организации существовали лишь на бумаге, в делах НКВД). Поэтому говорить об общей идеологии движения трудно. В подполье находились как общины, вполне лояльно относившиеся к Московскому Патриархату, но не имевшие возможности зарегистрироваться и собираться легально, так и те, кто считал, что пришла власть антихристова , по духу, и с официальной церковью не может быть никакого контакта. Несмотря на отсутствие общей идеологии и какой-либо организации, подполье существовало - как социальная сеть, религиозная общность и характерная субкультура .

Священников, не признававших Декларацию митрополита Сергия, репрессировали, они не могли легально осуществлять церковные службы. В результате собрания проходили подпольно, в условиях строгой секретности. Характер «катакомбных» групп сильно зависел от политической ситуации в регионе. Так, в северных областях общины формировались в основном вокруг священников, а в Черноземье , где почти все духовенство в 1920-х было уничтожено, и ради сохранения верности духу Христову миряне объединялись сами, а некоторые стали идейными беспоповцами .

Жестокие преследования «истинно-православных» продолжались с разной интенсивностью все годы Советской власти - прежде всего в годы коллективизации , сталинизма , а затем - в начале 60-х.

"В «Комсомольской правде» (18 сент. 1954) в заметке «Пережитки религии» рассказывается, что «работники горкома, недоумённо пожимая плечами, говорят: „Церкви в городе ни одной нет. А вот некоторые где то ухитряются и детей крестить и венчаться, действительно, - продолжает корреспондент, - в Донском нет ни одной церкви, но часты случаи отправления молодежью и даже комсомольцами религиозных обрядов“.

В заграничной эмигрантской печати также имеются ценные описания тайной церкви. Прот. М. Донецкий (Православное Слово, № 18, 1952. Иноки в СССР), описывая иноческие подвиги служения Церкви в миpy, рассказывает такой факт. В предгорьях Кавказа, недалеко от Сочи, находился молочный совхоз. Он был образцовым. Много о совхозе говорилось и писалось в местных газетах, как об одном из лучших совхозов страны. Но в 1937 г., в начале ежовскаго террора, дирекция совхоза и все рабочие были арестованы. Некоторые из них, в том числе и директор совхоза, были расстреляны, а часть сослана на север. Оказалось, что директором совхоза был епископ, а все рабочие были священники и монахи. Они были обвинены в сокрытии своего социального положения» и в тайном религиозном обслуживании ближайших станиц и хуторов.

Другой свидетель, В. К., в большой статье «Катакомбная церковь в СССР» (Нов. Р. Сл.. 5 апр. 1951 г.) рассказывает о тайной жизни верующих, тех именно которые «не пошли на сделку с НКВД-МВД вслед за Московским Патриархом и его окружением, а предпочли уйти в подполье, в „катакомбы“, часто рискуя не только своей жалкой подсоветской свободой, но и жизнью». «Однажды мой следователь, читаем мы в этой статье, заявил мне: „знаете ли вы, что мы, чекисты, как ваш Бог - всесильны, всемогущи, всезнающи и вездесущи?.. и словами вашего же Бога заявляем вам: где двое или трое соберутся во имя Его, там и мы посреди вас!“ Однако, несмотря на страшные преследования, „катакомбная церковь“ существовала и продолжает существовать в разных местах необъятного Советского союза. Особенно благоприятными местами для неё являются большие города, где массовые скопления населения служат подходящей ширмой для религиозной конспирации, горы Кавказа и Алтая, непроходимые углы сибирской тайги и средне-азиатских степей… Органы НКВД-МВД уже раскрыли десятки и сотни подобных подпольных религиозных организаций в разных местах страны, но не скрывают того, что подобные группы существуют и по сей день. В тридцатых годах под Москвой было раскрыто несколько подпольных групп „Тихоновцев“, В одном из городов Кавказа существовала прочно законспирированная православная церковь (тихоновская). Насчитывала она сотни лиц обоего пола, начиная с обыкновенных рабочих из местных предприятий и кончая людьми со средним и высшим образованием. Во главе церкви стоял бывший игумен одного из монастырей Крыма и чудом уцелевший от террора. Около двадцати лет скрывался от большевицких ищеек и почти столько же лет возглавлял эту группу безстрашных исповедников Христа… В этом городе было два убежища. Одно находилось на дворе кладбищенского сторожа и несколькими ходами выходило в кладбищенские могилы. Второе убежище было устроено в коровнике под полом. Стояла обыкновенная колхозная корова и мирно жевала жвачку, а под полом в сыром и мрачном подвале была устроена церковь со всеми необходимыми для богослужения принадлежностями. В четырех углах квартала, в котором находились катакомбы, четыре старушки продавали семячки и наблюдали за поведением проходящей мимо публики. О подозрительных личностях немедленно сообщалось в катакомбы. Подростки были хорошими курьерами и своевременно доносили и передавали поручения своих бабушек. В критические минуты, когда молящимся угрожала опасность, руководителя переселяли в другое место, а остальные члены общины через проходные дворы расходились в разные стороны. И только спустя несколько лет, уже при немцах, из этих убежищ вышел на свет Божий о. Д. и облегченно вздохнул. Оказалось, что б. игумен находился на нелегальном положении с 1927 г. К большевицкому религиозному „нэпу“ эта православная группа относилась крайне отрицательно, называя митрополита Сергия и его приспешников слугами антихриста. Позже мы имели возможность узнать, что отношение к патриарху Алексию было еще более отрицательное. Его заигрывание с Кремлем вызвало у всех такое отвращение, что даже так называемые „сергиевцы“, то есть б. приверженцы покойного митр. Сергия, - даже эти малодушные отвернулись от патриарха, как от отступника.» (Протопресвитер о. Михаил Польский, «Новые мученики Российские», т.2, гл."О правде Христовой").

Репрессии в 1960-х годах

Последняя волна репрессий против Катакомбной церкви началась в 1959 году - и особенно усилилась после хрущёвского указа 1961 года о борьбе с тунеядством . По нему были сосланы и посажены тысячи «истинно-православных», отказывавшихся официально устраиваться на работу (и, как правило, работавших по договорам).

В 1961 году преследования истинно-православных были официально узаконены. В «Инструкции по применению законодательства о культах», утверждённой постановлением Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов от 16 марта 1961 г. говорилось: «Не подлежат регистрации религиозные общества и группы верующих, принадлежащие к сектам, вероучение и характер деятельности которых носит антигосударственный и изуверский характер: иеговисты , пятидесятники , истинно-православные христиане, истинно-православная церковь, адвентисты -реформисты, мурашковцы и т. п.».

В 1961-1962 годах были арестованы почти все активные члены «катакомбных» общин. В ссылке некоторые «истинно-православные» продолжали отказываться от официального трудоустройства, что вело к суду и отправке в лагерь. Там отказ от работы, как правило, приводил к фактически бессрочному заключению в карцер - что приводило к гибели. К началу 1970-х годов большинство оставшихся в живых истинно-православных вышло на свободу - однако движение было обескровлено.

В 60-70-х годах, одновременно со стремительным вымиранием деревни, истинно-православное подполье теряло свой массовый характер, частично вливаясь в официальную РПЦ Московского патриархата.

Судьба остатков Катакомбной церкви

В 1982 году по решению Архиерейского Собора РПЦЗ состоялась тайная хиротония в Москве епископа Лазаря (Журбенко) для окормления катакомбной паствы в СССР.

В 1990-е годы многие катакомбные общины окончательно вышли из подполья и официально обратились за окормлением к Русской Православной Церкви за границей и различным юрисдикциям ИПЦ Греции . Однако часть катакомбных общин по-прежнему не связана друг с другом и какими-либо зарегистрированными церквями, объединяясь лишь вокруг своих наставников. Общая численность «катакомбных» на 2009 год, видимо, насчитывает несколько сотен (вряд ли больше 1000) человек.

ИПЦ в других странах

В 1920-х годах в Греческой, Болгарской и Румынской христианских церквях также произошли расколы, поводом к которым послужил переход на новоюлианский календарь , воспринятый наиболее радикальной частью верующих как отступничество от христианства. Верующие, отделившиеся от перешедших на новый стиль в этих странах также часто называют себя истинно-православными христианами.

Примечания

Литература

Шумило С. В. В КАТАКОМБАХ. Православное подполье в СССР. Конспект по истории Истинно-Православной Церкви в СССР [под ред. д.и.н., проф. В. В. Ткаченко]. Луцк: Терен, 2011
Шумило Сергей ИПЦ ПОСЛЕ СТАЛИНА - Доклад на международной конференции «Церковное подполье в СССР» (стенограмма выступления)
Шумило С. В. Советский режим и «советская церковь» в 40-е - 50-е годы ХХ столетия (главы из книги) СПб, 2006
Заметки о катакомбной церкви в СССР . - Андреевский Иван. 1947
Русская Зарубежная Церковь и Катакомбная Церковь в Советской России . - Андреевский Иван // Пантелеймон, архимандрит. Луч света. Ч. 2. Джорданвилль, 1970.
Новые мученики Российские, т.1 . - Изд. Джорданвилль, 1949 г.
Новые мученики Российские, т.2 . - Изд. Джорданвилль, 1957 г.
Иоанн, архиеп. Церковь в катакомбах. ИПЦ (Истинно-Православная Церковь) времен гонений: 1917-1996 гг. M., Новая Святая Русь, 1997
Осипова Ирина. Сквозь огнь мучений и воды слез… Судьба движения «Истинно-Православная Церковь». М.: Серебряные нити, 1998.
Шкаровский М. В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999
Мосс Владимир. Православная Церковь на перепутье (1917-1999). СПб, 2001.
Епифаний (Чернов), схимон. Церковь катакомбная на земле Российской. М., 2004
Шкаровский Михаил. Судьбы Иосифлянских пастырей. СПб, 2006.
Л.Регельсон. Трагедия Русской Церкви.1917-1953. Расширенное издание
Краткая история Русской Истинно-Православной Церкви: 1927-2007 гг.
Архивные документы о восстановлении Архиерейским Собором РПЦЗ 1981 года канонической иерархии и церковного управления в Русской Истинно-Православной Церкви
ХРОНОЛОГИЯ, ДОКУМЕНТЫ, ФОТОМАТЕРИАЛЫ:Русская Церковь и Советское Государство 1917-1953 гг. 700 илл.
Cхиепископ Петр (Ладыгин). Непоколебимый столп Церкви Катакомбной.
Берман Андрей, свящ. Материалы по истории движения христиан-«михайловцев». Чебоксары, 2007.
Осипова Ирина «О Премилосердный… Буди с нами неотступно…» Воспоминания верующих христианской (Катакомбной) Церкви. Конец 1920-х - начало 1970-х годов. М. Братонеж, М. 2008
Беглов Алексей. В поисках «безгрешных катакомб». Церковное подполье в СССР. М. Издательство Московской Патриархии, 2008.
«Тайной Церкви ревнитель». Епископ Гурий Казанский и его сомолитвенники. Жизнеописания и документы. М., Братонеж, 2008.

Редакция публикует краткую справку об истории катакомбной церкви,
предоставленную ее представителями.

«По видимому единственным выходом для Русской Православной Церкви сохранить свою верность Христу - будет в ближайшем будущем уход в катакомбы»

Патриарх Тихон РПЦ

«Вы должны не жаловаться, а благодарить Бога, что в вашей епархии так много мужественных истинно-православных христиан, не подклонивших выю атеизму, как это сделали мы. Их молитвы однажды спасут нашу Церковь».

Патриарх Алексий I РПЦ

История появления

Появление Катакомбной Церкви напрямую связано с переворотом 1917 г., началом казней и пыток епископов и священников, осквернением и разрушением храмов.

Дальнейшее формирование Катакомбной Церкви являлось процессом постепенным, состоящим примерно из трёх этапов, причинами которых явились:

Новая волна красного террора в 1922-23 гг., изъятие церковных ценностей и образование так называемой «Живой Церкви», инспирированной советской властью.
Начало проведения в 1927 г. кадровой политики советского правительства в отношении Российской Православной Церкви, вмешательство органов власти в её внутренние дела, т.е. лишение её свободы.
Очередное усиление репрессий в 1930-x годах.

Отцы-Основатели Катакомбной Церкви, такие как архиепископ Андрей Уфимский, митрополит Иосиф Петроградский, архиепископ Димитрий Гдовский, епископ Виктор Вятский, архиепископ Фёдор Волоколамский и другие являлись легальными архиереями. Тем не менее, они активно осуществляли хиротонии (рукоположения) тайных епископов и священников, призывая к уходу в катакомбы. Когда с насильственным изъятием церковных зданий возможность открыто служить исчезала, они переносили свою деятельность в подполье - кто-то раньше, кто-то позже - что практически завершилось к концу 1930-x гг.

Основным из мировозренченских принципов, приведшем к уходу в катакомбы, в отличие от обновленцев «Живая Церковь» (признание Христа первым коммунистом) и сергиан (по имени Патриарха Сергия, подписавшего декларацию о сотрудничестве с советской властью - Московская Патриархия) - у истинно-православных христиан (Катакомбная Церковь) являлся принцип: не допустить внутреннего порабощения Церкви и вообще какого бы то ни было контроля безбожных властей над пастырями и паствою, стесняющего их религиозную совесть .

Решением Усть-Кутского Собора 1937 года все канонические направления Катакомбной Церкви являются ветвями единого древа дореволюционной Российской Православной Церкви, которым, однако, из-за конспирации было решено не иметь административное единство.

Сохранение канонического преемства в Катакомбной Церкви являлось одним из главнейших условий сохранения Истинного Православия в России .

Катакомбная Церковь ИПХ (Андреевцы)

Это самое мощное и представительное объединение из всех канонических ветвей ИПЦ. Его духовным основателем и главой являлся св. новосвященномученик Архиепископ Андрей Уфимский (родом из Рюриковичей) - одна из центральных фигур в судьбах Российской Церкви XX столетия, принявший решение о служении Богу по благословению св.прав. о. Иоанна Кронштадского, духовный сын Митрополита Антония Храповицкого (будущего главы Русской Православной Церкви Заграницей), благословлённый Святейшим Патриархом Тихоном на создание Катакомбной Церкви.

Находясь в составе Святейшего Синода, он отказался за богослужениями поминать «Временное Правительство», написал Ф. Керенскому несколько обличительных посланий. Член Предсоборного Совета. Участник Поместного Собора 1917-18 гг. Председатель съезда единоверцев (православных старого и нового обрядов) . Начальник духовенства 3-й армии адмирала Колчака, входил в состав правительства Колчака. Первоиерарх всех единоверцев.

Готовить Русскую Церковь к уходу в «катакомбы» вл. Андрей начал под впечатлением событий 1905, управляя с 1911 Сухумской епархией, вл. Андрей основал в глубоких ущельях и горах Кавказа несколько тайных скитов и монастырей, которые впоследствии сделались твёрдым оплотом Катакомбной Церкви.

Так в 1912 году по благословению епископа Андрея был основан пещерный скит в честь Преображения Господня, который смог просуществовать до сего дня, и ныне является духовным центром катакомбных монашествующих и общин Кавказа.

После издания Декларации 1927 года о союзе церковной иерархии с безбожным государством вл. Андрей не признал власти Патриархии, руководствуясь в управлении своей епархии принципами автокефалии до созыва законного Поместного Собора.

На нелегальном от советской власти Поместном Соборе 1928 года (в целях быть незамеченным советской властью, получившим название «Кочующего»), привлёкших 87 оппозиционных Патриархии архиереев, были определены первые 6 канонов, ставших незыблемым каноническим фундаментом Катакомбной Церкви.

Кроме того Отцы Собора подтвердили анафему на безбожную власть, наложенную на неё в 1918 году Патриархом Тихоном и Поместным Собором (канон 7), а также «благословление патр. Тихона архиепископу Андрею Уфимскому творить рукоположения во епископа одному тайно» (канон 18); постановили впредь, если это невозможно будет делать открыто, собирать Соборы тайно (канон 17) и утвердили принцип децентрализации церковной власти во время гонений до созыва Поместного Собора (канон 20), оговорив, что несколько епископоводных областей, находящихся во взаимном общении, могут поставлять «первенствующего над собой» (канон 17).

Всего 72 епископа от разных течений ИПЦ подписали решения «Кочующего Собора».

С началом в 1930 гг. новой волны массовых репрессий против ИПЦ произошёл окончательный переход общин на условия катакомбного существования. Масштабные репрессии против ИПХ не прекращались до середины1980 гг., то утихая на время, то опять возобновляясь. Вспыхнув с невероятной жестокостью при Хрущёве в 1958-63 гг., они возобновились в начале 1970 годов, а также в период с 1980 по 1984 гг. Но ожидаемых результатов они уже властям принести не могли, благодаря существованию Катакомбной Церкви в глубоком подполье.

В 1996-97 гг. на Катакомбную Церковь обрушилась новая волна репрессий. Кратковременная, но весьма жестокая. Осенью 1996 года стало известно о введении в действие документа МВД за №1/17464 от 23.10.96., подписанного министром Куликовым и направленного против ряда религиозных групп, действующих в России, чья деятельность, с точки зрения документа, недопустима. К документу была приложена соответствующая справка МВД, подготовленная по материалам МВД, ФСБ, Минздрава, Минсоцзащиты, Генпрокуратуры РФ. В число сектантских организаций, вносящих по мнению «справки» дезорганизующее начало в общество и имеющих антигосударственный характер, благодаря влиянию Московской Патриархии, была включена и КАТАКОМБНАЯ ЦЕРКОВЬ!

Результатом гонений стало убийство спец.агентами епископа Евгария, ряда священнослужителей, монашествующих и мирян. Пропали без вести с сопровождающими епископы Героний и Маркиян. По сообщению Освященного Собора ИПЦ 1997 г. всего за период 1996-97 гг. погибло или пропало без вести 28 связников.

Весной 1997 г. на архиепископа Амвросия был произведен ряд жестоких нападений и учинен обыск в его квартире.

На данный момент

Канонические общины ИПХ расположены практически на всей территории бывшего СССР, но наибольшей концентрации достигают в Башкирии, Восточной Сибири, Среднем Поволжье и на Урале. Немалое их количество находится также в Москве и области, в С-Петербурге, в Брянской, Архангельской и Кировской областях, в Республике Коми существуют крупные объединения общин.

Национальный состав разнороден: преобладают русские, но есть немало коми, мордвы, башкир, якутов, татар, немцев и представителей других народностей.

По оценкам советских экспертов на конец 1970 гг. численность. ИПХ составляла 8 миллионов, а согласно «справки Совета по делам религий» за 1989-90 гг. количество катакомбников оценивалось в 2 миллиона человек.

Русская Церковь Истинных Православных Христиан (Катакомбная Церковь) является прямым каноническим легитимным продолжении и наследником Российской Православной Церкви Российской Империи , поддерживается и плотно контактирует со всеми направлениями правосланых христиан старого обряда (старообрядцами), как хранительница канонического Православия России, не признавшая и не признающая никаких нововведений, принятых Московской Патриархией (сергианцами) под давлением безбожной власти.

На основании решений Освящённого Собора ИПХ 1997 г.:

Архиерейская деятельность Преосвященного Амвросия Епископа Гофтского, пока он находится на территории безбожного бывшего СССР, может быть: открытой, полуподпольной и подпольной (канон 1).
Высшая юрисдикционная власть над открытыми и полуподпольными общинами ИПХ поручается Преосвященному Амвросию Архиепископу Гофтскому (канон 4).
(Архиепископ Амвросий (граф фон Сиверс) - 1966 г. рождения, хиротонисан 7(20). 06.94. во епископа Готфского епископом Амфилохием - единолично).

– Многие историки и публицисты говорят о катакомбной церкви, и часто в обиходном сознании она противопоставляется Русской Православной Церкви – Московскому Патриархату. Было ли такое явление и правомочно ли такое противопоставление?

– Явление такое, несомненно, было, если катакомбными общинами называть общины, существовавшие нелегально. Что же касается их противопоставления Московской Патриархии, то об этом надо судить более тонко, более дифференцированно: катакомбные общины были разные. Были общины, оказавшиеся нелегальными или даже созданные с самого начала нелегальными ввиду гонений, ввиду массового закрытия церквей – в конце 30-х годов почти все церкви были закрыты, в среднем оставалось по одному храму на целую епархию. Но и в послевоенные годы, когда легальная церковная жизнь до известной степени была восстановлена, во многих отдаленных епархиях оставалось крайне мало открытых церквей. В этих условиях церковная жизнь часто имела нелегальный характер, при том, что некоторые нелегальные общины не противопоставляли себя Московской Патриархии. Но были и другие катакомбные общины, которые в самом деле находились в оппозиции Московской Патриархии, причем в этой оппозиции были свои градации. Одни общины были в жестком разрыве с Патриархией – евхаристическое общение со священнослужителями Московского Патриархата считалось у них недопустимым, недозволенным. В этих общинах со временем возобладал сектантский дух.

Вообще, если иметь в виду происхождение этих общин, то существует не совсем адекватное представление о том, что они связаны главным образом с оппозицией нескольких архиереев конца 20-х годов митрополиту Сергию, с так называемыми «непоминающими» епископами; это представление неточно. По большей части общины, находившиеся в послевоенные годы в разрыве с Московской Патриархией (их иногда называют истинно православными христианами), восходят скорее к тем церковным группировкам, которые оказались в оппозиции канонической Церкви еще раньше. Во-первых, это были так называемые «иоанниты», то есть неразумные почитатели святого праведного , которые его за Господа Бога почитали и оттого оказались вне Церкви уже в дореволюционные времена. Затем была оппозиция и Поместному Собору 1917–1918 гг. Уже тогда появились общины (по крайней мере священнослужители и миряне), которые отвергали самую реформу церковного правления, восстановление патриаршества. Но, пожалуй, еще более значимо было для появления катакомбных общин, находившихся в оппозиции Патриархии, имяславническое движение, осужденное Святейшим Синодом в канун Поместного Собора 1917–1918 гг. Вот ко всему этому в конце 20-х годов присоединилась и оппозиция, связанная с несогласием с линией, которую выбрал в свое время митрополит, потом Патриарх Сергий.

Но с архиереями-оппозиционерами конца 20-х – начала 30-х гг. эти катакомбные общины связаны мало. Лишь немногие архиереи из тех, кто не поминал митрополита Сергия, пытались создать параллельные центры церковной жизни; определенно я знаю, что среди них был и епископ Алексий (Буй), и митрополит Иосиф (Петровых); во всяком случае он такую возможность обсуждал, на этот счет сохранились документы. Но были ли приходы, были ли катакомбные общины, непосредственно с ним связанные – в этом я не совсем уверен. Поэтому повторю: что касается таких общин, которые были в жесткой, непримиримой оппозиции Патриархии, то здесь, как мне представляется, более сильной была струя, идущая от оппозиционных группировок, возникших раньше конца 20-х гг., без всякой связи с дискуссией о «Декларации» митрополита Сергия.

Но вот на рубеже 50-х – 60-х гг. и в 60-е годы, насколько я знаю, священники, которые нелегально, подпольно окормляли такие общины, часто благословляли своих пасомых, своих чад посещать церкви Патриархии, там причащаться, исповедоваться; иногда указывали на священников, которые им внушали доверие большее, чем другие. Тем самым я говорю еще об одном уровне оппозиции. В одном случае ее просто не было, а был вынужденный нелегальный статус, в другом была резкая оппозиция, разрыв общения, в третьем случае – такая вот сдержанная оппозиция, которая в общем-то со временем, когда была перевернута страница истории, в 90-е годы, в своей относительно здоровой части сошла совершенно «на нет», в то время как вновь наполнившиеся сомнительными личностями наши нынешние «катакомбы» – это, конечно же, не общины катакомбников в собственном смысле слова, но раскольников, которые хотя и усваивают себе наименование «катакомбной церкви», вооружаются еще какими-то высокими и звучными терминами, но в действительности являются просто авантюристами; они вышли либо из юрисдикции Московской Патриархии, либо попросту самозванцы.

– Если говорить о церковных катакомбах, находившихся в общении с Московской Патриархией, откуда они пополнялись: рукополагали ли специально в катакомбы, или же они окормлялись заштатными священнослужителями?

– Я думаю, что в послевоенные годы случаи тайного рукоположения епископами, занимавшими кафедры и легально служившими, были крайне редки; это было тогда очень опасно, прежде всего не лично для них, а для Церкви, а с другой стороны, имела определенное пространство для легального существования. Тем не менее такие рукоположения со стороны архиереев Московской Патриархии были, но по большей части в более позднее время, в эпоху хрущевских гонений и в первое время после них. Об этом хорошо известно. Церковная Москва очень хорошо знает протоиерея Глеба Каледу, который был поставлен в свое время митрополитом Иоанном (Вендландом) . Я читал, что и митрополит Никодим (Ротов), занимавший весьма высокое положение в Русской Церкви, рукополагал нелегально. Но естественно, что большинство в катакомбах составляли священники, рукоположенные ранее и оказавшиеся за штатом: редко – рукоположенные в дореволюционные годы, часто – рукоположенные в 20-е годы, в меньшей мере – рукоположенные епископами, находившимися в оппозиции, например, Алексием (Буем). Кроме того, сыграла свою роль война; церковная жизнь на оккупированных территориях, оторванных от Московской Патриархии, была достаточно интенсивной, а в послевоенные годы преследовали тех священников, которые служили на этих территориях. Многих из тех, кто не потерял свободу, тем не менее не имели по разным причинам возможности служить в открытых храмах.

Но явление это не было таким масштабным, каким его представляла, скажем, печать Русской Зарубежной Церкви, говорившая о миллионах катакомбных христиан, о тысячах общин. Может быть, до тысячи общин и было, но они были малочисленными.

– А если говорить конкретно, какие катакомбные монашеские общины или просто мирские приходы Вам известны?

– Я, к сожалению, почти не могу назвать какие-то конкретные общины, разве что священника Серафима (Битюкова) , а в 30-е годы – ныне прославленного священномученика Сергия Мечева, сына великого пастыря святого праведного Алексия Мечева .

– Отец Серафим был в общении с митрополитом Сергием?

– Скорее нет, но я думаю, что в его общине не было духа непримиримости. Вышедшие из нее были потом в общении с Патриархией, но предполагаю, что он сам лично в общении не был; он тесно примыкал к тем оппозиционерам-епископам, кто прекратил общение с митрополитом Сергием в конце 20-х гг.

– Каково Ваше мнение о том, в какой степени катакомбное движение – это поиск пути к полноценной церковной жизни, пускай даже на нелегальном положении, а в какой в него вплеталась политическая подоплека и возможность находиться в оппозиции государству?

– Я бы сказал, что в тех случаях, когда речь шла о невозможности легального существования, это движение было единственно возможной формой церковной жизни в той или иной местности, и тогда это не было связано ни с какой оппозицией, а всего лишь с отсутствием там легальных открытых церквей. Такое положение было в 30-е годы почти повсеместно, а в послевоенные годы – в отдельных епархиях на окраине страны: в Казахстане, в Сибири, на Дальнем Востоке, – при почти полном отсутствии легальной церковной жизни. Была и оппозиция, связанная с несогласием с линией митрополита Сергия; я бы назвал ее церковно-политической оппозицией, но подразумевается при этом церковная политика, которая, конечно, могла иметь прямую связь с собственно политической позицией, но могла и не иметь такой прямой связи.

Если, скажем, ознакомиться с перепиской святителя митрополита Кирилла, наиболее авторитетного из тех, кто был не согласен с митрополитом Сергием, будущим Патриархом, то мы в ней почти и не увидим критики, которая была бы направлена против компромиссной линии митрополита Сергия в его отношениях с властями. Вся критика там идет в ином направлении; речь идет об объеме полномочий Заместителя Местоблюстителя, и этот вопрос обсуждается в канонической плоскости, то есть ставится под вопрос правомерность самостоятельного управления митрополитом Сергием без контактов с Патриаршим Местоблюстителем священномучеником митрополитом Петром. Митрополит Сергий настаивает на том, что, поскольку контакты эти невозможны, он вынужден брать на себя всю инициативу как исполняющий обязанности главы Церкви архиерей. А, например, в письмах митрополита Иосифа (Петровых) критика компромиссной линии митрополита Сергия проступает вполне отчетливо.

Но началом оппозиционного движения не был момент издания «Декларации»; после него прошло некоторое время до первого появления оппозиции «непоминающих». И сама по себе «Декларация» не вызвала критики, и факт ее издания тоже не стал поводом для критики. Но когда митрополит Иосиф, поскольку власти не разрешали ему жить в Ленинграде, как он тогда назывался, был переведен в Одессу, это послужило для него и его почитателей сигналом к началу полемики. Конечно, сам этот перевод вытекал из договоренностей, которые были заключены митрополитом Сергием с представителями власти, пока он был в заключении. Очевидно, что одним из условий нормализации церковно-государственных отношений было согласие увольнять тех архиереев, кому власти не разрешали жить в том городе, где они занимали кафедру, или тех, которых уже отправили в лагеря и тюрьмы. Митрополит Сергий это условие выполнял, то есть увольнял, переводил; кого увольнял на покой, кого переводил по месту ссылки, – с этим более всего и связана критика его линии, а «Декларация» стала объектом критики уже задним числом.

Что же касается наиболее последовательной непримиримой оппозиции, о которой я уже говорил, что она приобретала сектантский характер, то там сам политический момент был, наверно, все-таки преходящим, а дело заключалось в глубоких экклезиологических заблуждениях, то есть, по сути дело, это было раскол в чистом виде, часто с еретическими наслоениями. Это был путь, до известной степени повторявший наше старообрядчество, вырождавшееся в беспоповщину.

– Известно, что в послевоенное время и в первой половине 40-х годов большое количество катакомбных священников вышло на легальное служение. Как можно оценить это движение, и повлияло ли оно как-то на общественно-церковную жизнь в первые годы патриаршества святейшего Алексия I?

– Это произошло после того, как в 1945 г. Поместный Собор избрал Святейшим Патриархом Алексия (Симанского). В Соборе участвовали почти все находившиеся тогда на свободе епископы, а это была большая часть русского епископата, если учитывать и архиереев, находившихся в заключении либо в эмиграции. Поэтому это избрание было очень убедительно и авторитетно. Я думаю, что имела значение уже сама перемена лица на Патриаршем Престоле, поскольку коль скоро велась полемика с митрополитом Сергием, то это создавало какие-то личные отношения, возможно, личную неприязнь, которая уже в меньшей мере была обращена к личности Патриарха Алексия I, хотя в 1927–28 годах для петроградской оппозиции очень важным пунктом было как раз требование, предъявляемое к митрополиту Сергию, об удалении из Синода, в частности, митрополита Алексия.

Это не было связано тогда с какой-то большой церковно-государственной политикой; просто круг тех питерских священников, кто оказался в оппозиции, тесно примыкал к митрополиту Иосифу, хотя в Питере были и другие настроения: когда митрополит Сергий назначил на питерскую кафедру митрополита Иосифа, там среди духовенства и мирян было достаточно много почитателей будущего патриарха Алексия I, которого они хорошо знали как викария епархии и хотели видеть митрополитом. А другой круг духовенства и мирян с радостью принял митрополита Иосифа, за него держался и вокруг него сплотился. Они не одобряли будущего патриарха Алексия, находили повод обвинить его в некоторой непоследовательности, когда там в 1922 году вспыхнул обновленческий раскол: он действительно вначале вел себя с раскольниками компромиссно, но в конце концов обновленческой власти не подчинился и оказался в ссылке.

Но главные стрелы критики направлялись все-таки в конце 20-х гг. в адрес митрополита Сергия, поэтому новое лицо во главе Церкви располагало к примирению. И конечно, большая часть здоровых сил из оппозиции прекратила свое противостояние Патриархии; священники этого направления – насколько это было возможно для них, насколько они были на легальном положении, насколько власти могли позволить им легально служить, – вошли в полную юрисдикцию Патриархии. Конечно, самый главный и типичный случай, послуживший сигналом для многих, – это тогдашний поступок святителя Афанасия (Сахарова).

– Какой следующий период в жизни церковных катакомб можно вычленить и как его можно характеризовать?